— Мы никого не заставляем быть с нами, фрекен Стробе, — сказал доктор Проктор. — Участвовать в Сопротивлении — значит подвергать себя большой опасности.

Фрекен Стробе вперила свой взгляд в профессора.

— Я тщательно обдумала то, что вы мне рассказали, — сказала она. — И пришла к выводу, что вы правы. Почти все мои ученики стали произносить слова неправильно, носки исчезают, а теперь мы еще и пошли войной на Данию. Что-то явно неладно. — Она положила на стол сумочку. — Я буду участвовать. Кто-нибудь закажет мне чай?

Вскочил Грегор. С раскрасневшимся лицом он галантно подставил учительнице стул:

— Феноме… ик… нально!

Вскинув бровь, фрекен Стробе милостиво кивнула коллеге:

— Кажется, вы упоминали, что придет еще кто-то?

— Он уже должен был бы прийти, — сказал Булле, глядя на часы.

И тут звякнул колокольчик над дверью. Они повернулись и увидели, как в кондитерскую вошел новый посетитель. Его синтетические брюки были такими узкими, что он едва-едва мог сгибать колени, а темные пилотские очки — такими черными, что он чуть не столкнулся с официанткой, которая осторожно шла мимо с подносом, нагруженным чайниками и чашками. Мужчина остался стоять у двери, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку.

— Так вы пригласили дирижера Мадсена? — удивилась фрекен Стробе. — Почему вы думаете, что он не загипнотизирован, как все остальные?

— Все очень просто, — сказал Булле, помахав в сторону двери. — Мадсен терпеть не может хоровое пение. Он, уж конечно, ни одной секунды не смотрел этот «Кон-ХОР-с».

Дирижер заметил наконец знаки Булле и устремился к их столу. Он подошел, но садиться не стал.

— Я сожалею, что опоздал, но автобусы больше не ходят. Кажется, их пустили на переплавку, чтобы отлить артиллерийские снаряды.

— Во всяком случае, хорошо, что ты пришел, — сказал доктор Проктор.

— Так вот, — сказал Мадсен и потрогал очки. — Я… э-э… не могу.

Он шмыгнул носом и вытащил лист бумаги. Фрекен Стробе выхватила его и громко прочитала:

— «К сожалению, Мадсен простудился и сегодня не сможет принять участие в движении Сопротивления. Привет всем. Мама Мадсена».

— Гм, — сказал доктор Проктор. — Жаль. А как насчет завтра?

Мадсен покачал головой.

— Может быть, послезавтра?

Мадсен покашлял.

— Я очень простужен, — сказал он, опустив глаза.

Доктор Проктор вздохнул:

— Понимаю. Что ж, желаем тебе поскорее поправиться.

— Спасибо, — прошептал Мадсен почти беззвучно, взял листок и быстрыми шажками отправился тем же путем, каким пришел.

— Ну, значит, нас пятеро, — сказал доктор Проктор и изобразил на лице оптимистическую улыбку.

— Баба с возу — кобыле легче, — фыркнула фрекен Стробе. — Какие у нас планы?

— Первым делом надо выяснить, где прячутся лунные хамелеоны, потом узнать, какие у них планы, — сказал доктор Проктор. — У Лисе появилась замечательная идея.

— Какая?

— Устроить ловушку, — сказала Лисе.

— Используя вот это, — добавил доктор Проктор.

Он поднял пожелтевшую картонную коробку, на которой большими буквами было написано: «Е-18. ПИЩЕВОЙ КРАСИТЕЛЬ. НЕ УПОТРЕБЛЯТЬ В ПИЩУ».

— Ой! — закричал Грегор. — От этого красителя твой Эликсир силы стал похожим на апельсиновый сок! Это очень опасное вещество!