Малина с молоком оказалась необыкновенно вкусной. Если бы ещё Федора не провожала каждую ложку взглядом, живо напоминавшим о Хильде. «Как бы там собаки с этой ручной рысью не сцепились! — некстати подумала Тина. — Кошка ведь…»

— Нас вообще-то сначала четверо было, — с прежним спокойствием начала рассказывать Дезире. — Понимаешь, клетка разделилась раз и ещё раз. Так бывает, когда из пробирки. И из каждой четверти получилась девочка. Одна родилась мёртвой. Потом я — урод уродом, им сказали — она не видит, не слышит, ничего понимать не будет и вообще долго не протянет. А вам и двух оставшихся хватит, тем более Ира тоже сразу больная была. Они подумали и согласились меня отдать. Ну вот… А я взяла и выжила.

Тина долго молчала.

— Ничего себе, — отозвалась она наконец. — Алка о тебе точно не догадывается! Она только Иру знала. А родители… родители ваши в курсе, что ты жива?

— Не знаю. Им меня даже показывать не стали, чтоб не пугать, да они и не настаивали особо. Подписали отказ — и всё. И больше не вспоминали. А что меня вспоминать? Им небось с Аллой и Ирой забот хватало.

Тина съела ещё две ложки малины, не ощущая никакого вкуса. Немного подумала и сказала:

— То есть выходит… мы все, включая моих предков, Подлизу и меня саму, притащились сюда только потому, что Федора позвала для тебя Алку? — Её голос звучал почти обвиняюще. — Типа сестричку повидать?

— На самом деле всё немного сложнее, но в принципе так, — согласилась Дезире.

Некоторое время Тина подавленно молчала. Во дела! В центре всего оказалась именно Алла. Кто бы мог предположить?.. Прикольно будет, если ещё и Кирилл в итоге окажется инопланетянином, которого ловит Зинаида с компанией… Не зря небось он говорил про молчание Вселенной. А ширяется — таким специальным составом, чтобы земным воздухом дышать…

Федора воспользовалась общей паузой, стащила кусочек рыбы и съела. Вместе с костями. Родион улыбнулся и укоризненно погрозил пальцем. Бутылка, покачивавшаяся в его гибкой руке, была уже почти пуста.

— Что такое Зов? — спросила Тина. — Кого вы вообще зовёте?

— Это непросто объяснить…

— Ты уж попытайся, пожалуйста. Вдруг пойму?

— Хорошо. Только ты, чтобы поверить, должна учесть: я никогда ничего не видела. И до десяти лет ничего не слышала…

Тина поёжилась, но ничего не сказала. Представить было действительно нелегко. Федора отложила очередной кусок рыбы, уже поднесённый ко рту. Вылезла из-за стола, с третьего раза запрыгнула на высокие нары и молча прижалась к боку Дезире. Дезире обняла её одной рукой и продолжала:

— Потом мне сделали экспериментальную операцию на мозгах. Я всё равно была никому не нужна — побочный результат неудачного эксперимента, а им же надо на ком-то пробовать, правда? Но операция оказалась успешной, и я начала слышать. А вот думать и чувствовать я могла всегда. И чувствовала множество вещей, которые наверняка показались бы тебе странными. И ещё я умела читать. Специальные книжки для слепых…

«Вот откуда ты всякие слова умные знаешь…» — подумалось Тине. Да уж, так, как Дезире, беспризорники обычно не говорят.