От Махно войска Якира спас… покойный атаман Григорьев. Один из красных полков был укомплектован жителями села Верблюжка, которые прежде служили у Григорьева и любили своего атамана. Махно, убийцу Григорьева, они терпеть не могли: «…Григорьевцы не выдали и действительно оказали махновцам вооруженное сопротивление»[1539].

Будущий советский маршал Егоров в своем классическом труде «Разгром Деникина» подводил печальные для красных итоги кампании: «…восемь месяцев напряжения, 67 % потерь живой силы и моральное разложение армий Южного фронта»[1540].

Казалось бы, искусные и опытные белые генералы воспользуются слабостью Южного фронта, постараются добиться его полного разгрома и на плечах отступающих большевиков ворвутся в Воронеж, Курск, Орел, Тулу и приблизятся к Москве. Но Деникин неожиданно возьмет оперативную паузу, дожидаясь успеха на флангах фронта, который стал просто гигантским: правый фланг упирался в Волгу, левый — доходил до Днепра. Деникин дождался падения Царицына (30 июня) и уже там 3 июля подписал свою знаменитую «московскую директиву».

Все три белогвардейские армии должны были наступать в общем направлении на Москву. Врангель со своими кубанцами — через Саратов, Пензу, Арзамас, Нижний Новгород и Владимир. Генерал Сидорин с донскими казаками должен был наступать двумя колоннами: через Воронеж и Рязань и через Елец и Каширу. Главный удар в направлении Курск — Орел — Тула — Москва наносила Добровольческая армия генерал-лейтенанта Май-Маевского.

Барон Врангель писал, что они с генералом Юзефовичем (в то время заместителем Врангеля), услышав этот приказ от самого Деникина, «буквально остолбенели». Врангель считал московскую директиву «смертным приговором армиям Юга России» и не мог понять, «как мог этот документ выйти из-под пера генерала Деникина»[1541].

В директиве было положение, во многом перевернувшее весь ход кампании: «Генералу Май-Маевскому <…>. Для обеспечения с запада выдвинуться на линии Днепра и Десны, заняв Киев и прочие переправы на участке Екатеринослав — Брянск.

Генералу Добровольскому выйти на Днепр от Александровска до устья, имея в виду в дальнейшем занятие Херсона и Николаева»[1542].

Казалось бы, все логично. Днепр — естественная преграда. Вытеснив красных за нее, белые оставляли их на растерзание полякам и воспрявшим петлюровцам. Однако дела пошли совершенно не так, как надеялись белые, как с тревогой ожидали большевики. Откроем известную работу военного теоретика, преподавателя академии имени Фрунзе, автора многих исследований по вопросам оперативного искусства Николая Какурина. Николай Евгеньевич был царским офицером, выпускником академии Генштаба, а в годы Гражданской войны служил Центральной раде, гетману, Галицкой армии и, наконец, стал военспецом у большевиков. «Выполнение плана Деникина осуществлялось в формах, отличных от тех, которые мыслились согласно его приказу, — писал Какурин. — Оно вылилось в целую экспедицию на Украину, в течение которой силы южных белых армий проявили слабую деятельность на центральных операционных направлениях»