В мае 1919-го на Парижской мирной конференции Англия и США признали независимость Финляндии. Тогда главнокомандующий Вооруженными силами Юга России направил союзникам телеграмму: «…решение финляндского вопроса, принятое независимо от России и без соображения с ее первостепенными государственными интересами, в первую голову стратегическими, является для русского народа неприемлемым»[1553].

Со своей стороны, грузины, эстонцы, финны резонно полагали, что русские белогвардейцы им враги не лучше большевиков. Большевики хотя бы признаю́т право наций на самоопределение. В 1919 году и финны, и эстонцы могли бы помочь Северо-Западной армии генерала Юденича взять большевистский Петроград, но требовали признания независимости. Министр иностранных дел Эстонии А. И. Пийп говорил русским общественным деятелям: «Признайте сначала нашу независимость, и тогда мы будем вместе с вами драться против большевиков». Министр юстиции И. И. Поска жаловался «на русских, которые не понимают, что без эстонцев Петрограда не взять, а без признания независимости Эстонии эстонцев не двинуть вперед»[1554].

Но Эстонию не признали, а против похода финнов на Петроград возражал сам Деникин. Он писал французскому генералу Франше д’Эспере, командующему войсками Антанты на Востоке: «Ко мне начинают поступать известия, что со стороны Держав Согласия будто бы последовало разрешение начальнику вооруженных сил в Финляндии генералу барону Маннергейму принять участие в военных действиях на севере России для освобождения русской территории от большевиков. <…> Русский народ не может допустить такого вмешательства в его внутренние дела финляндской вооруженной силы и просит довести до Вашего Превосходительства, что я категорически протестую против вступления финляндских войск в пределы русских губерний, и если такое разрешение было уже дано, то я настоятельно прошу его отменить. Русские коренные земли должны быть и будут освобождены от насильников только русскими и дружественными руками»[1555].

Прекрасные слова благородного русского человека, но, увы, проигравшего свою войну. К тому же белогвардейское благородство сочеталось и с великодержавным высокомерием, если не сказать спесью. Когда к Деникину пришли делегаты от правительства Горской республики, он даже не соизволил их принять[1556].

Между тем отношения с кавказскими народами требовали и такта, и дипломатического искусства. С одной стороны, в 1918-м горцы совершали частые набеги на терские казачьи станицы. Не только грабили, но и захватывали у казаков землю. А терские казаки сражались на стороне Добровольческой армии. С другой стороны, ингуши, чеченцы, осетины, кабардинцы, черкесы могли бы стать верными союзниками белых. Ингуши и чеченцы до революции о большевизме даже и не слышали, не было в их аулах ни пролетариата, ни классовой борьбы (была борьба между тейпами, но это совсем другое). Агрессивно-богоборческий режим большевиков был общим врагом и казаков, и горцев, и белых. Не случайно в 1920-е годы в Чечне не будут стихать антикоммунистические восстания. Но Деникин решил поступить с горцами по-ермоловски: снести непокорные аулы с лица земли, уцелевших заставить покориться. В марте 1919-го против Чечни была отправлена карательная экспедиция генерала Д. П. Драценко. «Многие аулы были сожжены и разбиты казаками, и много крови было пролито здесь в горах, пока чеченцы не признали над собой власть Главнокомандующего»