– Счастливо. Храни тебя…

– Счастливо.

К черту Уэбстера.

Вскоре Том уже был пристегнут ремнями внутри кокона аэроплана, в синтетической атмосфере с улыбающимися стюардессами, дурацкими желто-белыми карточками, которые надо было заполнять, и в неприятном соседстве с пиджачными нарами, толкавшими его своими локтями и заставлявшими его отстраняться. Он пожалел, что не летит первым классом.

Придется ли ему отчитываться перед кем-нибудь, где именно был Том Рипли в Париже, – в частности, прошлой ночью? У Тома был друг, готовый подтвердить все, о чем его попросят, но Тому не хотелось расширять круг вовлеченных в это дело людей – их и так было слишком много. Самолет тронулся с места и, задрав нос, взмыл вверх. Какая тоска, подумал Том, нестись вперед со скоростью нескольких сотен миль в час, почти ничего не слыша и заставляя людей внизу страдать от грохота. Том предпочитал поезда. Особенно скорые поезда дальнего следования, не делавшие промежуточных остановок между Парижем и конечным пунктом и пролетавшие по ровным рельсам мимо Мелёна с такой скоростью, что невозможно было прочитать французские и итальянские надписи на вагонах. Однажды Том решил было переехать через железнодорожное полотно там, где это было запрещено. Пути были свободны, стояла тишина. Он решил все же не рисковать, и секунд пятнадцать спустя два сверкающих хромовым покрытием состава пронеслись навстречу друг другу, как исчадие ада. Том представил себе, как они сплющивают в лепешку его машину и растаскивают в разные стороны чемоданы и исковерканные куски его тела. Даже сейчас, вспоминая об этом среди облаков, он поежился. Одно радовало Тома: миссис Мёрчисон в самолете не было. Он проверил это перед посадкой.

Вот и Франция. Когда самолет снизился, верхушки деревьев стали похожи на темно-зеленые и коричневые узелки на ковре или декоративные кисточки с домашнего халата Тома. Сейчас Том был в своем новом страховидном плаще. На паспортном контроле в Орли его физиономию сверили с фотографией в паспорте Маккея, но никаких печатей не поставили – как и при выезде из Франции. Похоже, никому, кроме англичан, до печатей не было дела. Том прошел по коридору для пассажиров, не объявляющих никаких ценностей, и, поймав такси, отправился домой.

Около трех Том уже был в Бель-Омбр. По дороге он расчесал волосы на свой обычный левый пробор и снял плащ.

Элоиза была дома. Отопление работало вовсю, пол и мебель блестели. Мадам Аннет потащила вещи Тома наверх. Том и Элоиза расцеловались.

– Что ты делал в Греции? – спросила она чуть озабоченно. – А потом в Лондоне?

– Да так, смотрел, где что, – улыбнулся Том.

– Этого чокнутого искал, да? Ну и как, нашел? Как, кстати, твоя голова? – Она развернула его спиной к себе, чтобы осмотреть рану.

Том ее уже почти не ощущал. Он был очень рад, что за время его отсутствия Бернард не объявился в Бель-Омбр и не доставил Элоизе хлопот.

– Американка не звонила?

– Да-да, звонила. Миссис Мёрчисон. Она немного говорит по-французски, но очень забавно. Сегодня утром она была еще в Лондоне, но в три часа уже прибывает в Орли и хочет увидеть тебя. Слушай, что за merde