— Не смущайся, моя радость, ты прекрасна и скромна. Просто не забывай, оборотни очень многое могут понять по запаху.
Марина вспыхнула еще ярче. Да, в трактире они брали общую спальню с крепкой кроватью. Каждую ночь Адарис ласкал и нежил молодую супругу. Порой на его лицо набегало привычное угрюмое выражение. Марина догадывалась, что в такие моменты граф забывает о том, что новая ипостась убрала все шрамы с его тела. Поездка ко двору напомнила ему о тех насмешках, которые он пережил, когда потерял своего волка. В такие моменты девушка отвлекала мужа как умела — щекотала, целовала, рассказывала смешные истории своего мира, или просто укладывала голову мужчины себе на колени и тихонечко перебирала его волосы, нашептывая разные глупости.
Воины, сопровождающие молодую чету в поездке, тоже не теряли времени зря. На привалах они заигрывали с оборотницами, уводили их на сеновал или платили за поцелуи человеческим девушкам, подрабатывающим в трактире. Адарис объяснил Марине, что его нынешняя сила частично влияет на весь клан, так что самцы становятся более привлекательными для оборотниц.
— Если оборотница забеременеет от самца, она может прийти к нему и заключить брак, а может просто принести ребенка. Сильные самцы приводят в клан плодовитых самок, а значит, родится много детей, много будущих воинов, — неспешно объяснял граф, нарезая мясо так, чтобы Марина могла есть его, практически не жуя.
Его забота быстро стала необходимой. Почему-то у девушки начал прямо на глазах расти живот, и к общей сонливости добавилось постоянное желание поесть.
«— Не смущайся, радость моя», — говорил Адарис, видя, как она, краснея, не решается взять еще кусок пирога или сыра, — мужчина должен обеспечить свою женщину пропитанием во время беременности, или он не достоин ее.
Марина слушала и под разговор съедала еще два-три щедрых ломтя, запивая еду морсом или взваром.
Через два дня погода испортилась. Шли дожди. Не успев свыкнуться с переменами в своем теле, девушка страдала от перепадов настроения и спонтанного переключения органов чувств с человеческих на драконьи. Муж всегда был рядом — поддерживал, успокаивал, веселил и обещал непременно дать ей передышку по приезду в столицу.
Однажды, чтобы развеять долгую дорогу, Грей пожелал покрасоваться перед женой в своем драконьем обличье. Карета свернула на небольшую полянку, Марина шагнула на влажную землю. Оборотни тотчас встали вокруг, прикрывая свою леди от возможных опасностей. Адарис отошел на полет стрелы, раскинул руки и позвал своего внутреннего зверя, как прежде звал волка. Отклик пришел стремительно. Волки попятились и заскулили, когда на месте высокого мужчины вдруг очутился огромный алый дракон. Он горел и переливался всполохами огня, пах горячим железом и углем.
Огромный зверь замер, приникнув к земле, потом выпрямился, встал на лапы, вытянул хвост и затрубил так, что пригнулись стоящие вокруг деревья. Девушка зачарованно смотрела на него, хотела шагнуть вперед, но вдруг с криком упала на торчащую сухую траву. Оборотни кинулись было к ней, но, подчиняясь рыку дракона, брызнули в стороны. Алый приблизился к лежащей на земле женщине, согрел ее своим дыханием, бережно ткнулся мордой, и контуры женского тела расплылись.