Ну а ближе к вечеру состоялся банкет. Точнее сказать – большое застолье, где бойцы с гостями пили как не в себя и уничтожали разные непайковые вкусняшки в огромных количествах. И все шло хорошо, но где-то через пару часов веселья посыльный неожиданно выдернул командующего фронтом на узел связи. Меня это несколько насторожило. Неужели фрицы решили в очередное наступление пойти? Выбрали же момент, суки! Хотя вряд ли. Если бы там что-то началось, то штабные не тянули, а сразу телеграфировали. То есть через десять минут сообщение было бы у нас. Но ведь уже вечер, а ночами сейчас никто не воюет. Так что вряд ли что-то на линии фронта произошло. Скорее, это какие-то общие дела.
Но еще через полчаса появился тот же посыльный с сообщением, что товарищ Фрунзе вызывает меня с комиссаром. Пришлось, взяв охрану, ехать. На узле застал нервно курящего Михаила, который, увидев прибывших, расталкивая находящихся там взволнованно гудящих людей, бросился навстречу с длинной лентой сообщения в руках.
Так, что у нас там? Ого! Даже ого-го! В сообщении говорилось, что председатель Совета Народных комиссаров РССР, Владимир Ильич Ленин, сегодня в девятнадцать часов, во время бандитского нападения на автомобиль, в котором он ехал вместе с женой и сестрой, был ранен. В тяжелом состоянии доставлен в больницу. На данный момент врачи борются за его жизнь.
Охренеть! Нет, я что-то слышал о том, как вождя ограбил какой-то бандит. Но это вроде позже должно было произойти. Да и Ленин вроде, без сопротивления отдав все, что у него с собой было, тогда отделался легким испугом[52].
Но сейчас что-то пошло не так. Зараза! Как же не вовремя! Мы с Жилиным планировали, что сей авторитетный товарищ должен протянуть на своем посту еще года два. То есть до начала болезни. А потом его постепенно Иван отодвинет. Зато теперь… Блин, теперь начнется такая свара, что лишь клочки по закоулочкам полетят! С другой стороны, может, еще и откачают Ильича? Жилин наверняка к этому все силы приложит. Так что тут все от врачей будет зависеть. Поэтому пока ударяться в панику рановато. Нужно хотя бы несколько дней для того, чтобы оценить шансы.
В принципе, где-то так и сказал Михаилу, отведя его в соседнюю пустую комнату. Пояснил, что Иван приложит все силы к выздоровлению вождя. Что организм у Ильича не старый и что хоронить Ленина рановато. Ну а тем, кто сейчас попытается, пользуясь его немощью, поднять голову и начать вякать что-то против политики, проводимой ленинцами-жилинцами, мы эту головенку моментом открутим. Не вступая в долгие политические дискуссии с оппортунистами, демагогами и прочими волюнтаристами. И что я к этому вполне готов. Переставший подпрыгивать Фрунзе, в свою очередь, также подтвердил готовность к сворачиванию голов, и мы пошли в зал, чтобы успокоить остальных.
Ну а потом восемь дней народ напряженно следил за информационными листками, в которых описывалось здоровье вождя. Включая даже пульс, дыхание и температуру. Бойцы тиранили наших медиков, требуя пояснений и толкований. Но, судя по всему, Ильич стал постепенно очухиваться, перейдя из тяжелого в состояние средней тяжести. Только вот на девятый день мне стало несколько не до этого, так как в батальон пожаловали гости. Я был в канцелярии штаба, когда в дверь постучали и появившийся боец объявил: