Еще раз перечитав текст, передал ленту Лапину. Тот пробежал ее глазами и удивленно-радостно спросил:

– Это что же получается – товарищ Жилин стал главой правительства? Вот это да!

Я кивнул:

– Выходит, так. Но это временно. Пока Владимир Ильич от ранения не оправится. Меня другое интересует – что там такого случилось, из-за чего срочно в столицу вызывают?

На что Кузьма резонно возразил:

– Если бы что-то случилось, то весь батальон дернули. Но требуют лишь тебя. – А немного подумав, продолжил: – Возможно, Иван Николаевич хочет сообщить что-то настолько секретное, что даже шифрованному телеграфу доверить нельзя. Вспомни, обычно он сам приезжал, а теперь видишь – стал ВРИО председателя СНК. Сейчас уж ему точно не до поездок.

Обдумав ответ, пришлось согласиться:

– Скорее всего, так и есть.

Комиссар же сразу внес рацпредложение:

– Может, с собой первый взвод у Данилова возьмешь? На всякий случай. Ведь на путях черт-те что творится.

Я съехидничал:

– А чего сразу не роту? Нафиг. Десятка охраны выше крыши хватит!

И отбив ответ, в котором говорилось, что товарищ Сварогов сегодня же постарается выехать, мы пошли в горсовет договариваться насчет какой-нибудь посудины, которая отвезет меня на материк.

Транспортное средство нашлось быстро. Потом, правда, пришлось возвращаться на узел, чтобы дать сообщение Фрунзе. Но оказывается, он уже был в курсе, что я убываю в столицу. После чего вернулся в батальон и стал раздавать распоряжения, писать приказы и инструктировать Буденного, который, пока командир будет гулять по злачным местам первопрестольной, оставался за старшего. Замом к нему шел Михайловский. Заодно озадачил всех ротных. И сразу после обеда, стоя на палубе или маленького корабля, или большого катера (но с пушкой), глядел на удаляющийся крымский берег.

Солнце, слепя глаза, играло бликами на мелких волнах, а в голове постоянно крутилось – все ли я сделал и ничего ли не забыл? Оказывается, за эти месяцы прирос к батальону и теперь испытывал ощущения папаши, который вдруг оставил вроде вполне самостоятельного, но не совсем разумного ребенка без присмотра. Хотя понимал, что волнуюсь совершенно зря (там и Семен, и комиссар, и ротные), но вот поделать ничего не мог.

Только долго переживать мне не дали, так как нарисовавшийся рядом морячок уважительно сообщил, что капитан корабля приглашает пассажиров в кают-компанию, на чаепитие. Подозревая, что чаек может оказаться адмиральским (ну дык – морское гостеприимство!), улыбнулся и, кивнув, пошел следом за провожатым.