Я специально говорил громко, чтобы москвичи все услышали. «Кожаные» даже с шага сбились, но вот «донна Роза» и глазом не моргнула. В принципе, я так и думал – или фанатичка, или просто не верит, что ее (такую заслуженную и знакомую с самыми известными людьми) вот так запросто могут пришить. Эх, дамочка… Это сейчас у вас не принято своих партайгеноссе к стенке ставить. Знала бы ты, как развернется твой усатый товарищ в нашем времени, в конце тридцатых… Хотя, честно говоря, я сейчас как никогда стал понимать Сталина. Вот как можно хоть о чем-то с такими уродами договариваться? Это же пипец какой-то. Даже современные «небратья» на фоне подобных «революционеров» кажутся эталоном вменяемости.

Ну ничего. Это просто значит, что сталинскими методами мы начнем работать раньше. И чем быстрее совершенно отмороженных террористов (а большинство революционеров я считал именно террористами) помножим на ноль, тем лучше станет житься всем остальным людям в стране. Ведь сама идея социального государства очень хороша. Но подобные персонажи, в самых разных областях, выступают не то что ложкой, а целым ведром дегтя в нашей бочке меда.

Стоя в конце длинного казарменного коридора и глядя в окно, я даже отсюда слышал доносящиеся из-за двери визгливые вопли Зильберт, прерываемые неразличимым бубнежом мужских голосов. Слушая, думал при этом, что вот я и вляпался в большую политику. Теперь, как бы с трибуналом ни повернулось, появятся враги на самом верху. Ну, то есть не на самом-самом, но довольно весомые персоны. Да и ладно. Я ведь не Жилин и долго дискутировать с «товарищами» не стану.

Закурив, ухмыльнулся, представив смертельные разочарования тех революционных деятелей, кто решит всерьез занозить Чуру, и почему-то вспомнился наш давний разговор с Иваном. Я ему тогда доказывал, что пришедшие к власти люди в основном, по сути, очень мало чем отличаются от тех же игиловцев. А уж по методам так вообще один в один. Поэтому у меня и отношение к ним «не фонтан». Жилин на мой пассаж как-то отстраненно и вроде даже невпопад ответил, что в России все происходит в строго необходимое время. Я вначале не понял, к чему это, но он пояснил, что не будь революции, объединенные европейцы во время Второй мировой уничтожили бы страну. Что Еврорейху могла противостоять лишь социалистическая держава с соответственно воспитанным и переформатированным населением.

– Даже если представить фантастику, что царь успел бы провести точно такую же индустриализацию, как при Сталине, один черт – проиграли бы. Невозможно было бы эвакуировать в таком темпе частные заводы. Невозможно было бы приобрести такое количество продовольствия у помещиков. Невозможно было бы переориентировать массу частных производств на войну. И пусть в армии были бы сплошные военные гении, сражающиеся как львы, подвел бы тыл. Да и общие настроения в народе… Не встали бы дети и женщины к станкам…

Я попробовал возразить:

– Так, может, накала такого не было бы? Фрицы ведь пошли в крестовый поход против коммунизма?

Жилин криво ухмыльнулся:

– В плане «Ост» не говорилось про коммунистов. Там говорилось про народы, населяющие Восточную Европу. И участь покоренных унтерменшей была бы вовсе незавидной, независимо от их политических предпочтений. Как показывает опыт будущего, Запад нас хочет уничтожить не за тип общественно-экономической формации в стране, а просто потому, что мы существуем. Слишком уж их наши пространства влекут. Только вот на беду евробанды в России случилась революция, социализм и Сталин. Поначалу многим людям казалось, что это ужас. Но, как выяснилось со временем, этот ужас был необходим, чтобы уберечься от гораздо более страшного кошмара.