– Доброго дня, господа. Могу я вам чем-то помочь?

– Что это за место? – спросил Ролло.

– Сдается мне, раньше тут была кухня. Ну, когда в зале наверху задавали пиршества. А теперь я храню тут уголь. Точнее, хранила по зиме. Сами видите, весна на дворе, пора избавляться от запасов. Могу и вам продать, если хотите. Это наилучший уголек с берегов Тайна, горит жарко…

Фокс перебил.

– Уголь нам ни к чему. Мы ищем помещение для хранения больших запасов древесины. Меня зовут Джон Джонсон. Я сторожу покои хранителя королевских одежд.

– Эллен Скиннер, вдова, торгую углем.

– Рад познакомиться, мистрис Скиннер. Это место сдается?

– Я выкупила его до конца года.

– Но вы сказали, что избавляетесь от своих запасов по весне. Когда тепло, мало кто покупает уголь, верно?

Женщина лукаво усмехнулась.

– Думаю, я найду этому месту другое применение.

По алчному блеску в ее глазах Ролло догадался, что женщина попросту набивает цену. Все ее отговорки – лишь повод поторговаться. Пусть Фокс договаривается.

– Мой господин хорошо заплатит, – пообещал Фокс.

– Я откажусь от аренды за три фунта, – сказала женщина. – И еще плата владельцу. С меня он дерет четыре фунта в год.

Ролло подавил желание завопить во весь голос: «По рукам!» Цена не имела значения. Но если они примутся швыряться деньгами, это привлечет внимание и может вызвать подозрения.

Фокс сделал вид, что расстроился.

– Ой, мэм, это для меня дороговато. Вам я готов заплатить не больше фунта.

– Значит, оставлю место себе. Надо же будет в сентябре уголь куда-то складывать.

– Давайте поделим разницу, – предложил Фокс. – Фунт и десять шиллингов.

– Сойдемся на двух фунтах, и место ваше прямо сейчас.

– Ну ладно. – Фокс протянул руку.

– Одно удовольствие иметь с вами дело, мистер Джонсон, – сказала женщина.

– А мне-то как приятно, мистрис Скиннер, вы и не поверите, – отозвался Фокс.

Нед отправился в Париж в отчаянной попытке выяснить, что все-таки затевается в Лондоне.

К нему продолжали стекаться мутные слухи о заговорах католиков против короля Иакова. Лишний раз Нед укрепился в своих подозрениях, когда Гай Фокс умело отделался от приставленной слежки и куда-то пропал. Но подозрений и слухов было мало, требовались твердые доказательства.

В Париже на протяжении десятилетий вызревало множество заговоров, что ставили своей целью убийство монарха, и едва ли не все они пользовались поддержкой ревностных католиков из семейства де Гизов. Поэтому парижские протестанты продолжали внимательно следить за своими недругами. Нед рассчитывал, что кто-то из парижан – прежде всего Алэн де Гиз – поможет ему выяснить подробности.

Когда произошло двойное убийство Анри де Гиза и Пьера Омана, Нед испугался, что Алэн отныне не сможет поставлять ему сведения о замыслах английских изгнанников-католиков, осевших в Париже. Однако Алэн явно унаследовал толику оборотистости своего отчима. Он сумел оказаться полезным для вдовы покойного герцога и даже подружился с новым герцогом, а потому продолжал жить в парижском особняке де Гизов и трудиться на семейство. А поскольку истовые католики де Гизы пользовались полным доверием со стороны английских заговорщиков, Алэн многое знал о планах последних – и исправно извещал Неда с помощью зашифрованных писем, что попадали в Англию по давно отлаженным маршрутам. Конечно, по большей части разговоры изгнанников были пустопорожней болтовней, но несколько раз послания Алэна помогли арестовать тех, кто и вправду замышлял недоброе.