Пожимает.

— Зачем ты приехал, Демид?

Хмурясь, смотрю мимо него, за спину.

— Через порог будем разговаривать?

Не продавливается. Молчит.

— Я зайду?

— Злата не хочет, — упрямо.

— Злата… Злата — ребенок, чуть старше тебя. А я взрослый. Вам нужен взрослый.

— Нам и так нормально. Мы уже взрослые.

— Тебе нравится, как живёт твоя сестра, Тихий?

— Нет.

— Мне тоже не нравится. Не мешай исправить мне ситуацию. Мы поговорим, я уйду.

— Отвечаешь?

— Отвечаю.

Прохожу внутрь. За дверью ванной слышен шум воды. Здесь. Отдаю Тихому пакет.

— Унеси на кухню, пожалуйста.

Скидываю куртку. Давлю ладонью на дверь в ванную. Заперто.

Толчок плечом, шпингалет вылетает.

Сдергиваю с себя свитер, вытаскиваю её плачущую из-под душа. Оборачиваю полотенцем.

— Всë… Всë!! — встряхиваю ее. — Невозможно! Невозможно трогать, целовать, любимого человека, если у тебя ВИЧ! Почувствовала это?! Невозможно!

— Т-т-трогаешь… — дрожит вся.

— Трогаю! — зло впиваюсь на секунду в губы. — Люблю и трогаю! Почему: сложи дважды два.

— Не м-м-могу…

Я, блять разобью что-нибудь сейчас, если она хоть раз еще заикнется. Это невыносимо! Обезоруживающе! Словно я пытаюсь орать на ребенка. Нахрен!

Просто обнимаю её.

Чуть позже поору. Как успокоится.

Дочь спит. Хорошо, что она спит!

Варя быстро ловит настроение, а если добавить к моей истерике ещё и её истерику, то боюсь, не выдержу. И грудь ей дать не смогу…

Демид стоит у её кроватки, озабоченно хмуря брови. Это меня даже не нервирует.

Дрожа от холода и нервного напряжения, кутаюсь в одеяло. Сегодня я достигла границы выдержки. Струна, которая, натягивалась со времени, как убили родителей лопнула. И я как пьяная. Абсолютно не контролирую эмоции, не управляю ими, и в тот же момент мне безразлично, словно это всë происходит в кино, а я просто его смотрю.

Это всë не по-настоящему. А мне где-то лет четырнадцать и ничего ещё страшного не произошло.

Я смотрю на кроватку, как в своë будущее. У меня будет дочка? И вот этот Демон будет частью моей жизни?

И никто за меня не заступится.

Красив… Но меня не манит эта мужская красивая мощь его тела. Мне горько!

На его рёбрах такие же следы от пуль как у меня. Только чуть выше. Нас словно одинаково пометили.

Между деревянными брусочками кроватки, немного свешивается Варина ладошка. Дэм присаживается и задумчиво тянется к ней пальцами.

— Не трогай еë.

Опускает взгляд.

— Ах, да.

Присаживается напротив меня, отыскивает что-то в телефоне. Подносит экран к моему лицу. Не вижу ничего, буквы пляшут, смысла написанного — не понимаю.

— Что это?

— Это мой анализ на ВИЧ. Отрицательный. Получил я его тридцать первого декабря. И только после этого, я тебя… поцеловал.

— ВИЧ не лечится, — двигаюсь от него подальше.

Обида на него отталкивает физически.

— Не лечится… Но у меня был ложноположительный анализ, из-за вакцины, которую я ставил. Но чтобы исключить даже минимальные риски. Я. Ждал. Полгода!! — срывается его голос на низкое рычание.

— А что мешало тебе сказать мне об это? — качаю недоверчиво головой. — Мы ждали бы вместе.

— Господи, блять! — срывается с места, но комнатка крошечная и тут негде мерить шагами пространство, как он привык. Смотрит в окно, сложив за спиной руки.