Это — психосоматика. Но, удушение то я чувствую реальное!
— Зараза! — швыряю недокуренную сигарету в окно.
Дышу глубоко носом. От пронизывающего ветра больно дышать.
Пальцы нащупывают лемби под свитером.
Ваха терпеливо пытается оставить меня наедине с самим собой. Надевает наушники и немного откидывается на сиденье.
Меня хватает минуты на три. Потом накрывает. Перевожу на него требовательный взгляд.
С вопросом в глазах выдергивает один наушник.
— Ты же не еë слушаешь, правда?
Сглатывает.
— Немного адеквата, Дэм, окей?
— Я вопрос задал!
— Я тебе на него заблаговременно ответил. Остынь! Ты нашел еë! Забираешь или что?!
Удушье отпускает, бешенство тоже. Достаю ещё одну сигарету. Молча, с наслаждением курю. Нашел…
— Там где-то коньяк в бардачке, будь любезен… Не сезон, мать его, что-то…
Здесь такой холод, что периодически тянет согреться. Ветер обмораживает лицо. Но выпить хочется не только поэтому. Надо же вернуться, поговорить. А я не могу! Не могу!!
Морщась, пью коньяк. Вообще-то, мне бы ей залить стакан перед разговором. Заказываю доставку — вино, закуски… Мы будем сегодня много говорить.
— Давай так… Я сегодня останусь здесь. А завтра полетим в Москву.
— Окей, — тянет руку.
Пожимаю.
— Гоу! — кивает на подъезд.
Нет, все еще хочется делать ей больно.
— Рано.
Телефон звонит. Злата. На новую сим-карту.
— Слушаю.
Да, слушаю, как плачет и, заикаясь, что-то гневное пытается мне сказать.
Мля…
Это очень хреновое чувство, когда твоя женщина заикается от нервного стресса, который ты ей устроил. Хреновое оно ещё и потому, что причина еë заикания изначально — испуг. Его организовал не я. Но я до сих пор не закопал всех участников экшена, которые ей его организовали.
И мне больно, блять. Теперь за неё.
— Успокойся.
— У-успокоиться?! Эгоист! К-а-ак… — начинает она говорить чуть медленней, растягивая гласные и пытаясь справиться с дефектом, — … мне теперь дочку кормить? Как?! Прикасаться к ребенку как после тебя?! «Хочу! Моя! Мне!» И п-плевать на всë! И всех! Н-ненавижу! Эгоисты! С-сволочи вы все!
— Я — не «все», ясно?
Скидываю вызов. Стучу пальцами по экрану телефона, прокручивая в голове еë слова.
Ещё раз…
И ещё раз.
Из неясной отвратительной мути с её побегом, давно плескающейся внутри меня, начинает медленно прорисовываться картина.
Сначала досадная, а потом очень некрасивая. Откуда она могла узнать?
Щелкаю пальцами. Я идиот. Там документы мои были, с первым анализом. Меня забрали, они остались на столе… А я настолько взлетел от снятия диагноза, что вообще перестал париться. Для меня проблема исчезла!
— Кажется, я понял — почему.
— И?
Машина с доставкой.
— Завтра. Мне пора. И Ваха… Не смей слушать мою жену, усек?
Никаких сексуальных переживаний в сторону моей женщины!
— Ищи другую Шахерезаду.
— Иди, Отелло.
Стою перед дверью, пишу ей: «Злата, это я. Открой. Или вынесу нахер… Давай, не будем детей пугать»..
Жду. Не открывает. Сообщение не прочитано. Нетерпеливо жму на звонок. Через минуту дверь открывается.
Тихон. Молча, исподлобья смотрит на меня. Взгляд… Не детский у тебя уже взгляд, парень.
— Здравствуй, Тихий, — протягиваю руку.