Одна из причин, по которой карандаши Торо могли успешно конкурировать с изделиями Манроу, заключалась в том, что карандаши американского производства в то время были «маслянистыми, зернистыми, ломкими и неэкономичными»[199], поэтому покупатели, особенно художники и инженеры, всегда хотели найти товар получше. Низкое качество американских карандашей во многом объяснялось тем, что камберлендский графит был недоступен, а формула Конте была либо неизвестна, либо толком не освоена, и поэтому американские производители продолжали смешивать свой плохоизмельченный графит невысокого качества с клеем, добавляя в смесь немного воска или спермацет — воскоподобное вещество, получаемое из жира, которое содержится в голове кита или дельфина (его также использовали для изготовления свечей). Теплую смесь укладывали в канавку карандашной дощечки из можжевельника, а сверху приклеивали вторую половину дощечки[200]. Джон Торо стремился усовершенствовать свой продукт, и ему удалось кое в чем преуспеть по сравнению с конкурентами. Хотя качество его карандашей, как и всех прочих американских, и близко не могло сравниться с лучшими английскими и французскими аналогами, за счет умеренных цен на свою относительно неплохую продукцию фирма Торо к середине 1830-х годов сумела укрепиться на рынке.

После окончания колледжа Генри Дэвид Торо не имел ни малейшего желания зарабатывать на жизнь изготовлением карандашей. Следуя примеру дедушки, отца, тетки, брата и сестры, которым в течение своей жизни приходилось работать учителями, Торо принял предложение стать учителем в заведении, которое ранее окончил сам, — центральной школе Конкорда[201]. Однако спустя всего две недели ему сделали выговор за то, что он не использовал телесные наказания для поддержания порядка и тишины в классе. Реакция Торо оказалось чересчур болезненной: он безо всякой видимой причины наказал учеников линейкой и в тот же вечер уволился. Это очевидно нерациональное поведение вкупе со стремлением поменять местами первое и второе имя озадачило жителей Конкорда, и с тех пор многие искоса смотрели на молодого Торо.

Оставшись без работы, Торо начал трудиться у отца. Но, оставаясь верным своей природе, молодой человек не хотел быть просто еще одним карандашным мастером и поэтому стал выяснять, почему качество американских карандашей столь сильно уступает европейским. Он знал, что отец использует хороший графит, хотя, очевидно, он был не настолько чистым, как английский, или же добывался недостаточно большими кусками, так что его необходимо было измельчать со связующими веществами. Торо решил, что проблема заключалась либо в наполнителе, либо в технологии изготовления стержней. В то время карандаши Торо все еще делали из пасты, состоящей из графита, воска, клея и спермацета, которую нагревали и либо вливали, либо укладывали в канавки на карандашной дощечке.

Выявить и исправить причину, по которой продукт не достигает желаемого уровня качества, — в этом и заключается суть инженерной работы, и именно этим занялся Торо вне зависимости от того, как он сам или окружающие это называли. Проблема выявления того, чего не хватало в технологии производства карандашей, была далека от разрешения, и Торо задался целью определить, что же такого хорошего есть в европейских карандашах и чем отличается технология их производства.