Читая этот абзац, можно ожидать, что вслед за критикой серы как компонента, пригодного только для изготовления плотницких карандашей, будет указано, какие ингредиенты предпочтительны для карандашей хороших, а за фразой «одна часть графита в смеси с тремя частями глины» последуют слова — «дает карандаш, пригодный для художников и инженеров». Но даже если Торо не рассчитывал найти исчерпывающее словесное описание и статья в энциклопедии не давала нужных сведений, она все же могла стать толчком для размышлений.

Благодаря сопоставлению недостатков серы и достоинств глины в качестве теплостойкого ингредиента, пусть даже для изготовления муфелей, статья вполне могла способствовать созданию условий для технического скачка. Карандаш с добавлением глины, может, писал и не лучшим образом, но грифель в нем хотя бы не плавился. Дальнейшее сопоставление и упоминание плавильных тиглей могло подбросить Торо нужную идею, поскольку он мог знать о существовании в городе Тонтоне фирмы, занимавшейся изготовлением плавильных тиглей, и таким образом раздобыть глину нужного качества. Также в то время в Новой Англии работала стекольная компания, которая тоже завозила баварскую глину. Словом, Торо мог легко найти поставщиков, когда начал проводить опыты со смесью графита и глины. Неважно откуда, но Торо, вероятно, все-таки раздобыл подходящую глину и начал с ней работать[207]. У него сразу же начали получиться более твердые грифели с насыщенным темным следом, но карандаш по-прежнему оставался маслянистым, и Торо подозревал, что причина заключается в недостаточно тонком помоле графита.

Как это часто бывает в истории изобретательства, мы точно не знаем, насколько тесно Торо взаимодействовал с отцом в процессе создания новой установки для измельчения графита. Торо-старший читал книги по химии и ранее тесно общался с Джозефом Диксоном, поэтому у него также могла появиться идея о необходимости смешивания графита с глиной, но степень помола и способ удаления примесей, из-за наличия которых грифели царапали бумагу, нужно было определять самостоятельно. Возможно, Торо занялся созданием новой мельницы по предложению отца, но детали механической конструкции были разработаны самим Генри[208]. Сложно определить, является ли предложение заняться разработкой cоветом инженера или управляющего. Совершенно ясно одно: Генри Торо был в состоянии сделать механические чертежи или планы, как мы их сейчас называем[209]. Он сам спроектировал и построил хижину в Уолдене, а дополнительные доказательства наличия у него инженерной жилки можно обнаружить в городской публичной библиотеке Конкорда — там хранятся его чертежи амбара, рамы для привязи коров и машины для изготовления свинцовых труб. Торо-младший был не лишен определенных талантов и наклонностей к практической инженерной деятельности; это впечатление подкрепляется тщательностью проработки установки для тонкого измельчения графита. По воспоминания сына Ральфа Уолдо Эмерсона, Эдварда, который был младшим товарищем Торо, техническое решение выглядело так: «узкий цилиндр вроде маслобойки с жерновами внутри, высотой около семи футов, с отверстием наверху, открывающимся в широкий плоский ящик, образующий нечто вроде полки. Только самая мелкая графитовая пыль могла подниматься на такую высоту восходящими потоками воздуха и оседать в ящике, а все остальное подвергалось дополнительному измельчению»