– Попался! – заорал Генка. – Попался, гаденыш!

Витька услышал, как Генка стал спускаться с дерева.

– Витька! Жмуркин! – звал из тумана он. – Вы где? Снежный человек попался!

Витька медленно поворачивался вокруг своей оси. Кровь приливала к голове. Надо было звать на помощь, но было очень стыдно – он попался в ловушку, предназначенную для снежного человека.

Генка продолжал звать.

– Жмуркин! – кричал он. – Ты где? Голос хоть подай! Витька! Вы что, сговорились, что ли?! Надо снежного человека вязать! Чего молчите?

Витька решил молчать до последнего.

– Это уже не смешно! – В голосе Генки проявился испуг. – Если вы не отзоветесь… если вы не отзоветесь… Я убегу, если вы не отзоветесь! Будете сами отсюда выбираться! Считаю до четырех! Раз!

Витька подумал, что потерпит до трех, а затем уж подаст голос.

– Два!

– Да тут я, – отозвался Жмуркин.

– Где?

– Где-где – в Караганде! – ответил Жмуркин.

Голос Жмуркина доносился издалека, будто бы откуда-то из-под земли. И вдруг Витька понял, что Жмуркин и на самом деле откликается из-под земли. Поскольку в темноте Жмуркин, испугавшись Витьки, провалился в волчью яму. А он, Витька, значит, испугался Жмуркина и повис в петле. Ну а снежный человек… Хотя, может, и не было его? Может, треск в лесу Витьке просто почудился?

Витьке стало смешно. Он висел вниз головой и взахлеб смеялся.

– Это кто смеется? – спросил из тумана Генка.

– Это я, – сквозь слезы ответил Витька.

Теперь засмеялся уже Жмуркин.

– А ты чего хохочешь? – спросил сквозь туман Генка.

– Видишь ли, Геннадий, – ответствовал Жмуркин, – я думал, что я, как всегда, оказался бараном в единственном числе. Так ведь нет – Витька еще больший баран, чем я!

– Почему это?

– Потому что я провалился и застрял в волчьей яме, а наш Витька умудрился попасть в петлю.

– Сам дурак, – подал из петли голос Витька.

Тут уж не выдержал и Генка, и стали смеяться уже все.

– Вам смешно, – просмеявшись, сказал Витька, – а мне уже уши заложило. Я не космонавт, между прочим, вверх ногами болтаться. Снимайте.

– Я вообще тут задыхаюсь, – сказал из ямы Жмуркин. – Застрял напрочь.

Генка плюнул и принялся выручать своих друзей.

Генка, Витька и Жмуркин брели по лесу. Правда, в этот раз они шагали несколько в другом порядке. Первым Жмуркин, за ним Витька, Генка последним. Витька смотрел в безнадежный затылок Жмуркина. Они молчали, говорить не хотелось. Очередная ночь на деревьях измотала ребят окончательно.

Лес постепенно менялся. Сухой просторный сосняк превращался во влажный сумрачный ельник. Пробираться сквозь него становилось все труднее и труднее. Даже хуже, чем через бурелом. Под ногами хлюпала вода, мох из сухого синеватого превратился в зеленый и пушистый, он занудливо лип к ботинкам и раздражал.

– Сдается мне, что мы изрядно забрали к западу, – вдруг остановился Генка.

Жмуркин и Витька тоже остановились и оглянулись на своего предводителя.

– И что это означает? – спросил Витька.

– Это значит, что мы заблудились еще больше, – сказал Генка. – Впереди болота, позади снежный человек и вообще неизвестно что. Мы устали. Нам надо отдохнуть и подкрепить свои силы. Болота для этого как раз подходят.