Лесной бог приоткрыл глаза, перед которыми черно-белым пятном виднелся Андрюша. Тот стоял перед Женей и тянулся к клейму, но не доставал рукой. Яробор зло зарычал от того, что постыдно не учел такую малость. Ведь отрок куда ниже ростом.

Яробор пересилил сжигающую его изнутри боль и толкнул скамью, и сразу после этого с рёвом упал на все четыре лапы, оцарапав доски острыми когтями. До звериного чутья донёсся запах человеческой крови, заставив вожделенно задрожать. Кровь одного человека стекала с порезанной ладони, кровь другого текла ручьём по обнажённым коленям из внутренней части бёдер, ведь создание это становилось женщиной.

Бог стиснул зубы, когда внутри вспыхнул огонь, словно в утробу запихали ведро горящих углей из печи, и глухо зарычал. Молитва священника металась эхом от стены к стене, и царапала звериные уши. Ему хотелось броситься на попа с криком «Я здесь бог», но он смирил ярость, ведь мог погубить всю свою затею.

Яробор взревел, что было сил, и ударил передними лапами в стену, заставив дом вздрогнуть.

«Ну, где же ты Лугоша, когда так нужна? Я не хочу оставаться зверем навсегда».

Черный зверь открыл глаза и собрал силу воли в кулак. Андрюша уже дотронулся окровавленной ладонью до обнажённой девичьей груди. Ещё чуть-чуть, и можно завершить колдовство.

– Что здесь происходит?! – донёсся от двери голос, уже слышанный ранее.

От створа до лесного бога дотянулось золотистое сияние, видимое только ему.

«Опять она. Не позволю оборвать колдовство. Не позволю!»

Яробор, рыча и шатаясь, подошёл к двери, а его оскаленная пасть пришлась вровень с лицами пришлых, заблестев зубами и черными мокрыми губами в свете закатного солнца. Яробор хотел сказать: «Прочь!», но вместо человеческого слова из пасти вырвалось лишь рычание, и в этом рычании утонул крик отрока, становясь тоньше и нежнее.

Ангелица вскинула ладонь, готовая ударить своим сиянием, но не успела. Колдовство само собой завершилось, и Яробор, протяжно захрипев, упал на порог дома.

С визгом шлепнулся на пол порося, а потом подпрыгнул и выскочил из дома как ошпаренный, чуть не сшибая незваную гостью. Та от неожиданности даже отскочила с крыльца.

Упала на руки Андрюше девица Женя, а потом они вместе рухнули с табуретки. Раздался хруст кости, и Яробор почуял боль своего дьяка, сломавшего ключицу.

«Второго жреца придётся нести людям на лечение, – устало подумал он, – Зато я сделал. Справился».

– Прочь, ведьма! – закричал священник, довольный своей победой над мраком.

Яробор слегка ухмыльнулся, но из его пасти опять раздался лишь звериный рык.

– Прочь, тварь колдовская! Мне одного выродка хватит воспитывать!

Яробор приподнялся на передних лапах, и от боли из него вырвался скулёж, как у побитого пса.

«Вот он чего удумал, меня перевоспитывать. Опоздал. На тридцать тысяч лет опоздал! – ухмыльнулся лесной бог. – Но я ему водички подолью в огонь. Зашипит».

Лесной бог напряг силы, меняя гортань.

– Прогони их, – пробасил Яробор. – Прогони!

– Не командуй мною, чудовище!

Лесной бог вздохнул и через силу продолжил.

– Прогони их. Убей свою веру. Выгони ангела.