– А я зачем? – нахмурился стражник.

– Иди сюда! – повысил Яробор голос, и набычившийся Антошка подошёл ближе.

Хозяин терема поднял кувшин и одним резким движением опрокинул его на одежду своему жрецу.

– Я только постирал! – завозмущался тот, но Яробор схватил бывшего стражника за шиворот и подтащил к себе, а после осторожно прикоснулся перстом ко лбу Антошки.

Стражник схватился за побелевшие, как у варёной рыбы глаза.

– Я ничего не вижу!

– Это ненадолго, – негромко произнёс Яробор, отстранив немного его от себя, а потом легонько ударил под дых, помня, что случилось с Ивашкой.

Стражник стал хватать воздух ртом, как та же рыба, и хозяин терема толкнул человека, заставив упасть в угол.

– Я прочитал про Станиславского, – буркнул хозяин терема, ещё раз осматривая действо.

Все вроде бы на месте и пора приступать к следующему шагу. Взмах рукой, и в руке возник прутик с тлеющим концом. Яробор быстро подскочил к стене и хлестнул прутиком порося по спине, отчего тот задёргался и завизжал ещё сильнее.

Зашедшая в терем бледная Настька снова схватилась руками за рот и выскочила.

А Яробор вылил остатки крови себе на руки, разбив потом кувшин о пол, призвал туман прямо в терем и шагнул в него.

Колдовство привело лесного бога к небольшой поляне на берегу речки, где был тёмный омут. Там, на скользком берегу сидел понурый Андрюша.

– Жив ещё стревец, – прошептал со вздохом Яробор, а потом вздохнул, сделал озабоченный вид и шагнул к дьяку.

– Пойдём, живее! – произнёс хозяин заимки, легонько схватив парня за плечо.

– Не пойду я с тобой! Я лучше сдохну! – сразу подался в крик Андрюша, а потом отшатнулся, увидев кровь на лесном боге.

– Некогда рассуждать. Эта тварь проклятая оказалась. Нужно чары снять.

– Какое мне дело до этого педика?!

– Никакой это не педик, – ответил Яробор, – а девка заколдованная. Только там сейчас шибко туго. Она, поди, Антона уже доедает.

– Как доедает? – сначала спросил Андрюша, а потом опять насупился, – ну и пусть. Я-то каким там боком? Чем я помогу? Я что, охотник на нечисть, что ли? Ага, зайду и скажу, я Джон Константин.

– А хоть бы и так, – ответил Яробор, – токмо для снятия чар нужна кровь девственника.

Андрюша пару раз открыл рот, опешив от такого высказывания.

– Другого ищите! И нечего надо мной смеяться! – вырвалось у него. – Да! И что тут такого?!

– На сорок вёрст ты один такой, – негромко ответил Яробор, – а там Антон умирает. И умрёт. Из-за тебя. А потом станет нежитью и будет мстить тому, кто сгубил его.

Андрюша замер, побледнев, а хозяин заимки схватил отрока за руку, потянул за собой, пока тот не опомнился.

Туман послушно вывел их перед теремом.

У стены, с шумом согнувшись пополам, стояла Настька. Её тошнило, наверное, уже в третий раз. Она поглядела на прибывших мутными глазами и протёрла синие губы передником.

– И эту уже прокляли, – буркнул Яробор и потащил отрока в дом.

Из терема, меж тем, как и задумывалось, уже доносились хрипы Жени, визг порося и крики священника, взывающие к Всеродителю. Навстречу с круглыми глазищами выскочила Лугоша, чуть не упав с крыльца.