Тягач медленно толкал застрявший внедорожник. Толкал слишком медленно. А к нам через лес в воздухе плыл огромный цветок. Он как огромный бульдозер ломал деревья перед собой, подвигаясь к нам. Деревья отчаянно подставляли свои коренья, ветви и стволы, пытаясь остановить это, но могли лишь придержать, погибая сами.

По мере приближения я всё явственнее ощущал нарастающий свист. Сферы-зерна в середине начали ритмично вспыхивать, и их пульсация передавалась соседним пленным душам, рождая волны этого жёлтого сияния. Вскоре вместе со свечением по поверхности начали распространяться жёлтые разряды. А справа и слева от него виднелись многочисленные силуэты псов, кабанов и вооружённых мертвецов. И враг уже вышел на дистанцию прицельного огня. Мёртвые пехотинцы вскинули автоматы и стреляли по нам, отчего на остатках щита вспыхивали белые искры.

– Всё, на хрен! – выругался я. – Все вышли из машины! Ждите, пока мотолыга не форсирует мост. Соколина, можешь в движении долбить из зенитки?

– Да! – тут же отозвалась правнучка бога войны.

– Короткими очередями по подсолнуху.

– Есть!

Соколина снова бешено закрутила рукоятками наведения, а потом точными отсечками по два выстрела начала стрелять по маячащему среди деревьев громадному цветку.

Я дождался, пока из «Тигра» не вылезут Света, Володя, Оксана и бледная, как моль, Медуница, а потом просто взмахнул рукой. Сила Яробора собралась огромным упругим мячиком размером с сейф, чтоб затем ударить в бок внедорожника. Машина с грохотом деформируемого металла рухнула с переправы в воду. Мне было проще его сбросить, чем тянуть. Саму машину не было жалко, но вот задерживать движение смерти подобным.

– По местам! – закричал я.

– Гляди! Справа! – услышал я голос Анны.

К нам, прямо по руслу со стороны заброшенной деревни, поднимая толстыми ногами тучи брызг и перебаламучивая реку, по бедро в воде пёр здоровенный чёрный тролль. От этой огромной туши, что была на метр выше и настолько же шире волотов, в разные стороны разбегались грязные волны. Тролль прикрывался толстым щитом из клёпаного стального листа железа, больше похожего на дверь ангара, а в правой руке держал пылающий зелёным огнём двуручный клинок, казавшийся в его лапищах мелким тесаком. Я не знаю и знать не желаю, что за волшебный артефакт они добыли, но столкнуться с ним в бою хотел ещё меньше.

– Оксана, тормози его! Живее! – закричал я, показывая рукой на тролля, бегущего к нам с грацией матерого носорога.

– Может, я? – выкрикнула Ангелина, готовя заклинание.

– Ты расставь свои мины с солнечными осколками! – выкрикнул я, а потом обратился к навье: – Тормози!

– Как?! – завопила Оксана.

– Мне всё равно, как! Тормози, твою мать!

Богиня Черной речки упала на колени у края переправы и опустила руки в реку. Сразу с этим поверхность воды вскипела, и из-под ног громадной твари вырвались многочисленные прозрачные щупальца, ухватившие того за руки, словно стая осьминогов. А волны перед ним начали замерзать, так что тролль теперь двигался к нам, сдерживаемый ломающимся под ним толстым слоем льда и водяными щупальцами. Контраст кипящей и одновременно с этим замерзающей воды был фантастическим.