Он кивнул и отсалютовал мне рукой. Дракон прижался к земле, и, оттолкнувшись от неё лапами и крыльями, как летучая мышь, тяжело взмыл в воздух, и только потом начал набирать скорость.

– Уходим влево! Держимся поближе к лесу! Там будем форсировать реку!

После такого короткого боя никто не возражал. Все быстро попрыгали в машины. Я лишь ненадолго задержался, потеряв из виду Анну, а потом увидел её. Она залезла в кабину «Урала», заняв сейчас место контуженной берегини. Но это было на руку.

Я залез, хлопнул дверью и открыл рот, но замер, когда что-то тяжёлое прыгнуло на крышу кабины.

– Мясник, – пояснила Аня. – Лишняя безопасность не помешает.

– Хорошо, – ответил я, глядя в глаза дроу. – Нужно отправить всех без исключения псов и прочую живость, кроме дракона, чтоб держали проход у моста.

– Во даёт девчонка, – прервал меня возглас Ангелины, уставившейся куда-то вперёд и смахнувшей дворниками землю с лобового стекала.

Я перевёл взгляд. Через оседающую пыль был виден дракон, идущий над самой кромкой ивняка и крышами деревенских домиков, иногда пропадая в поднимающемся от реки тумане, а за ним с земли поднималась стена сплошного огня. Я много раз видел такое в кино, когда во Вьетнаме с самолёта на лес сбрасывали напалм. Но то кино, а это вживую. Раздались пулемётные очереди, и дракон ушёл в вираж, стараясь избежать поражения.

– Талант, – усмехнулся я, а потом увидел многочисленные фигуры, форсировавшие реку вброд.

Мертвецы, поднятые Ненавистью, быстрыми дёргаными движениями шли к нам. Многие держали в руках оружие. Сколько их там? Тысяча? Две?

– Это наверняка только передовые отряды, – повернув ключ в замке зажигания, произнесла Ангелина.

– Уходим, – коротко бросил я, увидев выехавший из белого марева старый танк, ведомый мёртвым экипажем.

Он и сам был нежитью, восстановленной из хлама. Нежитью советского бронированного монстра, опасного даже после списания и смерти. Я вздохнул, с одним танком ещё можно потягаться, но возиться некогда.

Урал зарычал движком и помчался в сторону берёзовой рощи, что была слева от деревни.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – пробурчала моя хранительница, вцепившись левой рукой в руль, и в диком темпе дёргая рукоятку переключения передач правой.

– Знаю. Только быстрее.

Справа от нас хлёстко хлопнуло. Это линза щита приняла на себя танковый снаряд. После того шахидмобиля моя разорванная в клочья аура отдалось болью отката похлеще зубной, отчего я зажмурился и скривился. Долго так не протяну, и даже не от того, что кончится колдовская сила, а просто нервы не выдержат. От истощения хотелось упасть спиной на траву и просто смотреть в небо, но я сейчас не мог себе этого позволить. Ладони сами собой сложились в коробочку, и между ними возникла пчела. Такая привычная и такая умиротворяющая. А сотни её сестёр сейчас приземлялись в траву, становясь минным полем.

Снова хлопнул взрыв от танкового снаряда. Краем глаза я выхватил из всей картины фрагмент, где псы орды схлестнулись с другими такими же, давая нам время уйти.

– Ещё немного, – прошептал я. – Ещё чуть-чуть.