Я отвёл вправо руку со стиснутым кулаком, а потом создал тот же воздушный таран, которым сбросил внедорожник. При этом пришлось стоять на самом краю переправы, качающейся под весом медленно движущейся мотолыги. На самом краю сознания мелькала мысль, что не приведи создатель, нога попадёт между брёвнами, перемелет все кости.

Когда воздушный таран был готов, я резко вытянул руку вперёд, словно и в самом деле швыряю мяч. Воздух туго загудел от этого полупрозрачного шара, но тролль успел подставить щит, к тому же имел собственный барьер, как та БМП-копейка-камикадзе и бронекабаны, и весьма неслабый. И он явно настроился на бой, войдя в клинч. Тогда преимущество точно на его стороне.

Отражённый таран ударил в реку, подняв столб воды, как взорвавшаяся авиабомба. Враг явно добился своего, затормозив наше продвижение. Он скоро возьмёт нас в клещи, и сброшенный внедорожник не будет играть никакой роли. Я сплюнул вязкую слюну и поднял глаза немного выше, где над рекой заходил на цель дракон. Поток трассеров ударил в спину троллю, пробив барьер, который сзади слабее защищён. Гигант взревел, крутанулся на месте и на удивление ловко подпрыгнул вверх, вытянув к небу длинную руку с зажатым в ней колдовским клинком. Дракон едва успел уйти от удара, сделав крутой вираж, а туша тролля рухнула обратно в воду, отчего в разные стороны побежали большие волны. Даже мост качнулся сильнее обычного.

– Володя, займись им! – выкрикнул я, поворачиваясь в сторону трещащего леса, где к нам ломился подсолнух, мертвецы и чёрная свора.

И если Ищущий Путь любил тонких ловких борзых, то Ненависть натравил на нас помесь бультерьера и крокодила. Тяжёлые и зубастые, они уже расправились с попытавшимися задержать их гончими.

Сорокин сделал резкий рубящий жест рукой, и в сторону тролля полетели многочисленные заговорённые гранаты. Они разорвались о барьер неприятеля яркими вспышками, заставляя того ослепнуть, а потом Володя достал свою волшебную палочку и с неё сорвалась молния, ударив в ослеплённого великана.

А я ждал подсолнуха, нежить и свору, сжимая колдовской клинок и стягивая для мощного удара неуклюжую заёмную колдовскую силу. Они подходили всё ближе, и отвертеться не получится, шанс проскочить по-быстренькому мы уже упустили. Если выпустить из тисков тролля, то он выведет из строя машины. Если бросить тягач, то попросту некуда сажать остальных, а сам-то тягач не жалко.

Нужно просто перебить самых шустрых, так как мотолыга сама по себе не быстрая и те шестьдесят километров в час, что мы мчались до этого, выжимала из последних сил. Нам нужно лишить врага преимущества скорости, а потом рвать когти по прямой до купола города. Только так. Я ещё мог держать щит, но каждый более или менее сильный удар мог отправить меня в нокаут.

Но враг делал нам уступки. Пробираясь через лес, псы вырвались вперёд, оставив позади нежить и неповоротливый подсолнух. Если я правильно понял, то пролом барьеров и щитов и есть его основная задача.

Псы выскочили из леса на берег реки и устремились к мосту. Я поднял клинок, рядом коротко грохотнула зенитка, отправив в подсолнух поток солнечных трассеров. Вот теперь да. Я привычно взмахнул кинжалом наотмашь слева направо. Ближайший к мосту ивняк вздрогнул и завалился, обнажая ровные годичные кольца на срезах, а псы попадали на землю выпотрошенными тушками. И в тот же момент из леса в нашу сторону метнулась чёрная обтекаемая капля плотно сжатого бутона. Ненависть.