– Живы, чертяки, – проронила Ангелина, показав пальцем на ближайшую боевую машину пехоты, у которой начала поворачиваться башня.

Я глядел на это. Всё бы ничего, вот только ствол разворачивался в нашу сторону. Мысли со скрипом ещё пару секунд метались в черепной коробке, прежде чем принесли решение задачки.

– Кирилл! – закричал я, что было сил. – Глуши их! Это зомби! Они уже мертвы! Это зомби!

Подросток замер с открытым ртом, а потом поправил рюкзак с бутилированным младенцем и вытянул вперёд руки. Поляну накрыло шипящее облако. Ангелина, только и успевшая судорожно вдохнуть, рухнула на колени. Она раскрыла рот от боли и, плотно зажмурившись, зажимала уши руками. Рядом схватился за голову ослабевший Яробор. Оказывается, ему тоже не нравилась колдовская метель.

– Володя, за мной! – выкрикнул я и побежал в сторону боевых машин.

В это время Соколина снова начала долбить короткими очередями куда-то в сторону. Та-та-та, пауза, та-та, пауза, та-та-та-та. Видимо, опять гоняет приблизившегося эмиссара с подручным некромантом, что и не удивительно. Это с его подачи массово оживают трупы.

Я подскочил и залез на ближайшую БМП. Следом на неё по-молодецки резво заскочил Сорокин.

– Открывай.

Он кивнул, и сразу после этого на башне распахнулся люк. Это Володя повернул телекинезом расположенную изнутри рукоятку. Я выхватил из подсумка колдовскую гранату, специально предназначенную для борьбы с нежитью, и бросил внутрь. Там полыхнуло бело-голубым, а по броне пробежал разряд молнии, легонько лизнув мои ботинки. Теперь внутри точно всё чисто.

А рядом застрочил, изливая серебряные пули, Володин ППШ. Я успел сделать взмах клинком наотмашь раньше, чем осознал происходящее. Лезвие клинка вспыхнуло зелёным, а прыгнувший на броню чёрный пёс упал на траву, развалившись на две дольки и раскидав смолянистые потроха.

Мы совсем забыли про такую простую вещь, как засада. Просто дурнями полезли к машинам и нарвались на несколько пришлых тварей.

Володя расстрелял уже двоих. Но потом к нам на броню заскочила туша кабана. Он в холке в человеческий рост, и я даже опешил от такой прыти. Огромный чёрный вепрь, перебирая копытами, и чхав с высокой колокольни на стреляющего по нему в упор Володю, попытался проскочить под стволом БМП, а потом шевельнул всем туловищем, и у боевой машины оторвалась башня. Она с лязгом и грохотом рухнула на траву, явив тлеющие в боевом отделении тела бывших зомби. Они были похожи на набитые обугленными опилками чучела, и валялась на штатных местах.

Кабан громко хрюкнул, наклонил клыкастую голову с рылом величиной с суповую тарелку и клыками в локоть длинной, а потом исчез в грохоте. В ушах зазвенело.

Я, опешив, повернул голову, увидев дульный срез танковой пушки. Сквозь металлический звон в голове ко мне пробивался крик Кирилла.

– Это я! Я его так!

– Что?! – ошалело переспросил я, ничего не разбирая от тонкого свиста в слегка контуженных ушах. Перед глазами по-прежнему стояла морда кабана. – Не слышу!

– Я перехватил управление трупами! – радостно пояснил лич, словно судьба погибших его не интересовала. Впрочем, от рождения мёртвый не может знать проблем живых. Одно только это делает его адаптацию в обществе невозможной. – А тех зациклил на самих себя. Они теперь просто ходячие мертвецы.