Я тряхнул головой и бросился к грузовику. Сейчас помочь я не мог, но и стоять без дела тоже не мог. Водитель судорожно дёргал дверь кабины, пытаясь её открыть, но, видимо, при ударе заклинило замок. А машина плавно и неудержимо двигалась назад, несмотря на заблокированные тормозами колёса.
– Ангелина, тяни! – заорал я, сразу увидев задрожавший вокруг моей хранительницы воздух.
– Ну где все остальные, когда они нужны! – прокричала Ангелина.
Она тянула телекинезом изо всех сил, но не могла сопротивляться силе сотен порабощённых магов.
– Где, где. На другом направлении прикрывают!
– Самая задница здесь! – воскликнула она.
– Прочь, человеки! – прорычал озверевший в прямом смысле этого слова Яробор, оказавшись рядом.
Огромная лохматая тварь вцепилась руками-лапами в буксировочные крюки. Было видно, как закипел от колдовства воздух и забугрились под шкурой тугие мышцы.
А потом металл застонал, и машина разорвалась пополам. Кузов утащило за купол, а кабина с передними колёсами осталась здесь. На какое-то время в воздухе повисла тишина, лишь потом я услышал натужный рёв дизельного двигателя приближающегося тягача МТЛБ, а потом ещё и звонкие выкрики.
– Мочи тварь!
Я ещё секунду глядел на разорванный грузовик, а потом повернул голову на звуки.
На месте оператора ЗСУ сидела Соколина, а на броне изо всех сил старались удержаться Володя и Яра. Вокруг полудницы сияло белое пламя, перекидываясь на тягач. Там же сидел, судорожно вцепившись в выступающие детали, Кирилл.
Гусеничная машина резко затормозила, проехав немного юзом и содрав дёрн, а Соколина начала быстро-быстро крутить рукоятки наведения. При этом стволы были направлены куда-то в сторону.
– Вот он, тварь! – выкрикнула правнучка бога войны.
Зенитка разродилась длинной очередью. Вот только пламя из стволов било не оранжевое, как полагается при горении пироксилинового пороха, а бело-голубое. А в сторону леса устремились яркие-яркие трассеры, причём они пронизывали барьер, как будто того и не бывало.
Я проследил взглядом путь снарядов, а там, среди ветвей петлял эмиссар. Он уворачивался от огня зенитки, словно безумный заяц или немецкий истребитель времён Второй Мировой, то тормозя, то делая резкие броски. Снаряды рвали в клочья стволы деревьев и уходили в лес.
– Подсолнух мочи! – закричал я, не пытаясь даже разобраться, чем это они долбили. – Подсолнух!
Соколина со второго раза услышала и развернула двуствольное орудие в сторону огромного цветка, а потом сразу же открыла огонь. В такую огромную и неповоротливую мишень просто невозможно не попасть. Почти все снаряды легли в цель. Подсолнуху это очень не понравилось, и он, сминая лес, направился прочь. Одновременно с этим пролом в куполе начал резко откатывать обратно. Причём настолько резко, что стал уволакивать кувыркающийся огрызок грузовика, как морская волна утаскивает выброшенную ею же на берег корягу. Кузов несколько раз перевернулся и замер. На примятой траве остались обломки металла и обломки сучьев. А ещё три БМП с танком.
Мы все замерли, разглядывая столь эпичное зрелище. А водитель грузовика бросился наутёк в чащу.