Затем последовали два штурма, отраженные уже с большими потерями – погибло в бою или было смертельно ранено почти сорок стрельцов, да еще тридцать стонали и хрипели от ран в госпитале, что развернули в потерне у часовни, где постоянно проводил службы священник, отпевая погибших. И там же отец Феодор вел с уставшими воинами беседы в этот ночной час, когда наступала тишина.

И приходили его слушать многие…

– Верхний Кальчик до сих пор держится, прах подери! Всего три сотни стрельцов и канониров против половины турецкого войска! Это, конечно, не Чигирин, но для турок такая крепость сейчас гораздо хуже трех гетманских столиц вместе взятых!

Юрий усмехнулся, вот только улыбка больше походила на оскал. Новые земляные крепости начали строиться целым десятком на передовом рубеже с осени прошлого года.

Устройство простое – вкопать на две трети четыре сруба, что являлись казематами, с бойницами во внутренний двор. Они соединялись между собой потернами – специальными коридорами. И все сооружение обсыпалось толстым слоем земли, шириной в четыре сажени и высотой в одну или полторы, которую выбирали изо рва. Во внутренних углах делали капитальные капониры для «единорогов» – орудия из них могли спокойно обстреливать неприятельские войска с закрытых позиций, также имели прекрасную возможность смести картечью с вала солдат противника, заберись они на него во время приступа.

Капониров было восемь – они, как и внутренние стенки казематов, с пороховыми погребами, возводились из камня или кирпича, и спокойно выдерживали попадания мортирных бомб. Юрий в свое время познакомился с полевыми укрытиями, верхний накат которых позволял держать 122-х мм снаряд, что гораздо опаснее здешних ядер.

Внешние углы представляли выдвинутые вперед бастионы для фланкирующего огня, подберись враг к валам вплотную – любой человек, спрыгнувший в ров, немедленно расстреливался ружейным огнем. И более того, по специальным желобам вниз могли скатить бомбу с горящей запальной трубкой и нашпигованную чугунной картечью и тремя фунтами пороха – почти идеальное средство истребления живой силы противника по нынешнему, жестокому и суровому, времени.

По валу шла круговая траншея, с брустверами по обе стороны и амбразурами в них, защищенная сверху от шрапнельных взрывов. Вообще, стрельцы сейчас массово обучались рытью окопов и строительству полевых укреплений, оценив их по достоинству – проливать кровь, а тем более нести потери от вражеского огня понапрасну, никто не собирался.

Так что такие крепости взять было необычайно трудно – долбить природные бугры ядрами можно хоть до посинения во втором пришествии. Во время обстрела пудовыми бомбами из тяжелых мортир гарнизон находился в надежных укрытиях. А вот сами осаждающие несли серьезные потери от гранат «единорогов», что накрывали позиции раз за разом.

Вся местность от валов на расстояние до трехсот саженей превращалась в игру со смертью. «Охотники» находили цели и безжалостно расстреливали из винтовок не только попавших под прицел жертв, но и всех тех, кто пытался их вытащить.