Подбежавший к Гаранину Алексеев в три удара уложил второго гориллообразного качка, оглядел поле боя:

– Все?

– Где-то должен быть ещё наводчик, – сказал Барсов, расслабляясь. – Я его не заметил, но он есть.

– Удрал, наверно.

Свержин в этот момент добивающим ударом сверху в голову раненого качка отправил его в нокаут.

– Обалдеть! Средь бела дня нападают!

– Митя, привет, – сказал Барсов.

– Уходим, – сказал будничным тоном Гаранин, разминая посиневшую ладонь.

– Секунду, – сказал Барсов, наклоняясь к мужчине в кепи, начинающего приходить в себя, придавил его к асфальту. – Кто вас послал?!

Крепыш попытался освободиться, но рука Барсова легла ему на горло, и он захрипел.

– Сделаю инвалидом! – пригрозил Барсов. – Кто вас послал?!

– Глав… ный, – в два приёма ответил крепыш.

Барсов вспомнил фамилию командира ВЧК «Белая ночь», названную Первушиным.

– Тогоев?

– Д-да…

Удар в лоб погрузил здоровяка в сон.

– Уходим, – повторил Гаранин. – Прошу прощения, парни, я недооценил это зверьё. Майор, срочно предупреди лейтенанта. Уверен, что и ему грозит опасность.

Все четверо поспешили из парка, провожаемые глазами гуляющих, собравшихся в небольшую толпу.

Барсов достал айфон и набрал номер Яшутина.

Россия, Подмосковье

Яшутин узнал о том, что он уволен, находясь в доме сестры в Митяеве.

Сама сестра Зинаида с тремя детьми двух, четырёх и шести лет, которых у неё пытались недавно отнять органы опеки Наро-Фоминска, переехала к отцу Яшутина Николаю Кузьмичу в посёлок Зелёный Дол, и дом на окраине деревни стоял теперь закрытым. Костя собирался забрать из него личные вещи Зины и кое-какую одежду для малышей.

Звонок особиста гарнизона, где располагался штаб подразделения «Зубр», капитана Ващекина, огорчил, но не сильно. Константин подспудно ждал, что после увольнения Гаранина и Барсова очередь дойдёт и до него. Так и случилось. Однако всё же не хотелось начинать жизнь на гражданке с нуля. Для перехода в иной ритм бытия требовалось время.

Увидев стоявшего у соседнего дома рыжего толстяка, Яшутин вспомнил о своей стычке с соседями Зинаиды, благодаря доносу которых и заварилась каша с органами опеки, но не стал задерживаться у калитки. Соседи, в том числе этот толстяк по фамилии Жабринский, получили хороший урок за свой поступок.

В доме было чисто прибрано, хотя сестра, забирая детей, торопилась, но, будучи чистюлей, успела навести во всех комнатах идеальный порядок.

Константин вспомнил, что обещал позвонить Барсову, привычно тронул мочку уха с завитком тату, который олицетворял собой элемент интерфейса смартфона, и обнаружил, что мобильный разряжен. Последние крохи энергии он отдал на связь с Ващекиным.

Рассердившись на себя, что забыл проверить зарядку, он положил смартфон на счётчик (последние модели мобильников могли подзаряжаться от любого источника электричества без использования зарядного устройства) и принялся собирать вещи. Но услышал донёсшийся с улицы шум и выглянул из окна.

У дома напротив собиралась толпа, преимущественно из женщин. У ворот стояли полицейский чёрно-синий «уазик» и синий, с белыми полосами, минивэн. Женщины говорили громко, объясняя что-то одному из полицейских со звёздочками лейтенанта.