– Да, – выкрикнула Бекки, – слушаю!
В мембране противно запищало.
– Извини, Лена, – пробормотала Ребекка, – я в ванной, перезвоню через час.
Воцарилась тишина. Мы сидели на березе обнявшись и ждали. Но, несмотря на тревожное ожидание, звонок застал нас врасплох.
– Да, – заорала Ребекка, – это я, да, говори, Николя, говори! Да, да, да…
– Ну что, что? – в нетерпении выкрикнула я.
– В четыре утра на Боровском шоссе, там есть брошенный пионерский лагерь «Звездочка».
– Господи, как он туда доберется в это время?
– На своем джипе, естественно!
– А где он его взял?
– Автомобиль все время стоял у подъезда нашей городской квартиры, честно говоря, про него забыли.
– Как же он добрался накануне своего ареста в Алябьево?
– На такси.
– Почему не на джипе?
– Все просто, он был у приятеля на дне рождения, тот наш сосед живет в другом подъезде. Николя хотел выпить, вот и не сел в джип.
– Странно как-то.
– Что?
– Зачем ехать посреди ночи на дачу, когда можно переночевать в городе, без нервов!
– Ой, да какая разница! – отмахнулась Ребекка.
– Вот что, – сказала я, – слушай, поступим так…
Глава 30
На место встречи я прибыла загодя, примерно в полтретьего, и спрятала «Жигули» за одним из полуразрушенных домиков. Пионерский лагерь, наверное, принадлежал в свое время военной организации, потому что повсюду были натыканы стенды с полустертыми надписями: «Служба в рядах Советской Армии – почетная обязанность» и «Умей защитить свою Родину».
Стояла темнота, самый страшный час суток, между волком и собакой. Говорят, именно в это время большинство людей покидает этот мир, но большинство и рождается около четырех утра.
Стараясь не клацать зубами, я хотела сначала закурить, но потом передумала. Огонек сигареты виден издалека, да и дым можно почуять.
Внезапно раздался грохот и показался свет фар. На площадку между домиками въехал «Рено Меган» Ребекки. Она припарковалась возле полуободранной статуи гипсового пионера с горном в руке и открыла дверь. Послышалась тихая музыка, потом четкий голос:
– В Москве четыре часа утра. На волнах «Русского радио» музыка театра и кино.
«А нам все равно, а нам все равно, твердо верим мы…» – понесся хрипловатый баритон Юрия Никулина.
Я вздохнула, совершенно не понятно, почему эта незатейливая песенка имеет такой сокрушительный, просто обвальный успех!
«Ш-ш-ш» – донеслось из кустов, и на площадку выехал громадный джип, темно-синий или черный, а может, и зеленый. Во всяком случае, цвета было не разобрать в темноте. Хлопнула дверца.
– Привезла? – спросил Николай.
Ребекка протянула ему конверт. Она стояла, облокотившись на «Рено», фары джипа, мощные фонари, ярко освещали ее субтильную фигурку, затянутую в джинсы и светлую кофточку.
– Давай, – велел брат.
– Расскажи хоть какие-нибудь подробности, – попросила Бекки.
– Некогда, – отмахнулся он, шагнул к джипу, потом внезапно повернулся, и я увидела в его руке какое-то странное тупое оружие, похожее на пистолет с большой нашлепкой вместо ствола.
Мои руки действовали быстрее разума. Включив дальний свет, я заорала как ненормальная:
– Бекки, падай, он сейчас тебя убьет!