Рябов закрыл глаза, перекрестился, потом вновь уставился на проволочный ящик. Глюк не исчез. Кролик по-прежнему быстро двигал ушами.

На мягких ногах Олег Константинович добрался до забора и увидел… разрытую могилку и кучу следов.

– Значит, он ожил, – вещал генерал, – выбрался наружу, пришел домой, сел, как всегда, в клетку и запер ее за собой на задвижку?

– Бывает, – робко проблеяла я, – летаргический сон, случается в природе.

– Но как он закрыл защелку?

– Небось сама упала…

– И потом, – задумчиво пробормотал Рябов, – вроде Яшенька мельче стал, зубы опять все на месте и на имя не откликается. Яша, Яша… Вот видите? А раньше, как собачка, бежал.

– Понимаете, – как можно более убедительно завела я, – такое случается и с людьми. Летаргический сон часто приводит к потере памяти. А насчет того, что меньше стал… Ну прикиньте, какой шок испытал Яша, поняв, что похоронен заживо, вот он и похудел от переживаний!

– Да? – весьма недоверчиво осведомился Рябов. – Вы так считаете, но смотрите, какой он чистенький…

– Облизался, эка невидаль!

– А зубы, клыки-то новые выросли!

Тут мое терпение лопнуло, признаться в содеянном я никак не могла, поэтому решительно заявила:

– Вот что, Олег Константинович, вы человек трезвых взглядов, атеист, поэтому и не можете поверить в происходящее.

– Но согласитесь, дорогая Евлампия Андреевна, это очень странно!

– Вовсе нет, хотите принесу почитать газетки «Тайная власть», «Оракул» и «Невидимая сила», там полно рассказов про подобные случаи.

– Да ну!

– Точно, – вдохновенно, словно протестантский проповедник, вещала я. – Вы ведь небось сегодня весь день Яшку вспоминали, переживали, расстраивались…

– Ужасно, – подтвердил генерал, – можно сказать, единственного друга потерял.

– Ага, – возликовала я, – его душа услышала ваши страдания, а поскольку Яша тоже очень любит вас, то он материализовался в обновленном, так сказать, варианте, чтобы прожить около вас еще один свой земной срок! Такое иногда случается, редко, правда, но бывает. Ну гляньте, это же он, даже пятно точь-в-точь то самое.

– Действительно, – пробормотал вконец одураченный военный.

– А имя он через недельку-другую вспомнит…

– Иди сюда, – ласково позвал генерал и вытащил кролика из клетки.

То ли тот от природы обладал миролюбивым характером, то ли несчастный грызун был утомлен страшно тяжелым днем с баней и покраской, но он совершенно не сопротивлялся.

Рябов поднял зверька на уровень своего лица и спросил:

– Ну, Яшенька, это ты?

Вдруг кролик вытянул передние лапки, мягко обхватил Олега Константиновича за щеки и приблизил свой крохотный розовый носик к его губам.

В глазах старика заблестели слезы. Изо всех сил прижимая к груди вновь обретенного любимца, Олег Константинович сказал:

– Это он! Только Яшенька проделывал подобный фокус, только он меня так целовал.

– Ну видите, – обрадовалась я, – теперь дайте ему вкусненького.

– Яша, Яша, – забормотал Рябов, протягивая крольчонку кусок яблока.

Тот не стал кривляться, а мигом схватил угощение.

– Яшенька, – умилялся Олег Константинович.

Зверек поднял голову и глянул на старика.