Первой мыслью было ткнуть рандомно ткнуть пальцем в список русских женских имен в записной книжке и вызвать Аню, Валю или Таню на жаркую случку, чтобы наглядно продемонстрировать еще одну русскую мудрость: клин клином вышибают. Выбить упругую задницу Бэмби чужой задницей из своей головы. Я даже номер набрал, но когда слышал жеманное «алло», вызов сбросил. Выжал тапку Камаро в пол и поехал в клинику. Сдавать анализы, блядь, в режиме Cito(срочно — перевод с лат. — прим. автора), чтобы притащить для Бэмби в зубах справку о том, что ЭмДжей стерилен и намерен своей твердой стерильностью глубоко заполнять ее рот. И гандонов я купить не забыл. Мешок еще побольше, чем у бати на сидении оставил. Аптекарша, пока этот килограмм резины пробивала, на меня смотрела с благоговением и испугом. Да, тетя, вот так меня не по-детски накрыло.

Я кончаю в резиновый мешок размера XXL под стоны Бэмби в мою ладонь и уже секунд через десять понимаю, что готов повторить снова.

Рот Ни-ки я отпускаю, Эмджея освобождаю из жаркого плена, давая отдышаться. Выглядит он как жертва гангстерской вендетты, которого пытались убить, завязав целлофановый мешок на голове. Только он как терминатор, ни хера не дохнет. Смачно сплюнул и говорит, что хочет еще.

Ладонь искусана, словно попала на обед к голодным пираньям, в голове шумит от того, что ванильно- жасминовый запах отравляет мне мозг.

— Думаешь, можешь вот так просто прийти и трахнуть меня возле стенки? — глухо шипит все еще прижатая к стене Бэмби, пока моя рука по инерции продолжает ладить ее сиськи.

— Ага, — ухмыляюсь ей в волосы. — Могу даже отклониться от намеченного плана и повторить это снова, если у тебя есть на этот счет сомнения.

Бэмби начинает сопеть тяжелее, после чего севшим голосом спрашивает:

— Что значит намеченный план?

— Положить тебя на стол, — растягиваю слова в предвкушении, — трахнуть языком, расколотить вазу, поставить тебя на колени и заставить мне отсасывать. Ничего не забыл?

— Отличный план, — соглашается Ни-ка и, сильнее прогнув спину, трется об меня задом. Грязный олененок, от которого у меня едет крыша.

И даже здесь мой план летит к чертям, потому что я вдруг понимаю, что до стола я не дойду. Переодеваю ЭмДжея в новую порцию латекса и, дернув повязку с волос Бэмби на шею, зажимаю ее в кулак и оттягиваю назад. Не ошейник, но тоже годно.

— Проси трахнуть тебя, — шепчу ей в ухо.

Я ее и так трахну, но услышать уж очень хочется. Бэмби молчит, только пытается насадиться на мой член задом, от чего в воздухе начинает пахнуть паленой резиной, в голове в очередной раз коротит, и я отключаюсь.

Прихожу в себя уже тогда, когда долблюсь в Бэмби, сжимая в руке ее импровизированный ошейник, под влажное хлюпанье и непрекращающийся рикошет ее зубодробительных стонов: «Трахни меня, Максим», «Трахни меня», «Трахни меня». Сжимаю зубами ее шею, она царапает меня везде, где может дотянуться. Руки у Бэмби оказываются длинными — я по периметру исполосован. Тоже по хер — мне это нравится.

Ника такая влажная, отзывчивая и тесная, что неметь в паху начинает очень скоро. И еще одна дебильная фантазия как сорняк в мозгу проклюнулась: хочу кончить вместе с ней. В прошлый раз за ней было не угнаться.