— Чай с мятой и мелиссой, правильно? — ласково спрашивает Глеб, придвигая ко мне чашку.

Мой пенящееся раздражение мгновенно опускается вниз, как осадок от шипучей витаминки С. Этого у Глеба не отнять: он помнит обо всех моих привычках и пристрастиях до мелочей. Любимые цветы, музыка, любимая еда, напитки.

— Ты хотел поговорить, — опускаюсь на стул напротив и сжимаю пальцами фарфоровый завиток чашки. Вроде я в раздаче поджопников уже тертый калач: в третий раз расстаюсь, как-никак, а все равно нервно. Просто сейчас все как-то по-другому. С диджеем Витей я была доведена до точки сборки и буквально проорала ему о том, что мы расстаемся, ни на секунду не чувствуя угрызений совести, после того, как он стал угрожать расправой каждому моему подписчику пола М в инстаграме. Саше воспринял мое «нам нужно расстаться» как пинок по своему раздутому самолюбию и от обиды стал тренировать на мне свой дилетантский сарказм, после чего был трижды послан на хрен как словесно так и фигурально.

Одно непонятно: где мои глаза были, когда я этими идиотами начала встречаться? Или это талант у меня такой — вытаскивать из парней червивое нутро?

А вот с Глебом все сложнее. Потому что, как не крути, парень он хороший. Вчерашний гнев стих и помимо обиды за то, что так подставил меня с корпоративом и сексуальной неудовлетворенностью, острой причины рубить отношения нет.

— Ты хотел поговорить, — напоминаю.

— Да, Ник, — Глеб слегка откашливается и смотрит на меня прямым честным взглядом. — Я хотел извиниться за то, как некрасиво повел себя вчера. Слабое оправдание, но меня и, правда, срубило. Я зашиваюсь с подготовкой, малыш. На кону стоит слишком много. Поступление в аспирантуру — это то, о чем я мечтал с одиннадцати лет…

Он делает паузу и от волнения трет виски, а я понуро думаю, насколько я примитивна, потому что в этом возрасте мои мечты сводились к тому, чтобы единолично съесть банку сгущенки и чтобы у меня, наконец, появилось то, на что можно было бы напялить бюстгальтер.

— Я просто не могу провалиться. Это важно для моего будущего… — Глеб поднимает глаза и говорит с серьезным видом: — Для нашего будущего, Ник. Ну и ты знаешь мою маму. Она была так рада, что наконец заманила меня на дачу, что использовала меня похлеще любого мужа на час. А потом меня просто вырубило на кровати, и я наговорил тебе этого бреда спросонья. Приехал в клуб, но тебя не нашел.

Мои пальцы застывают на горячей кружке, так что их начинает жечь.

— Ты приезжал?

— Угу. Звонил, но у тебя телефон оказался недоступен. Мне пришлось отстоять в очереди, а когда я нашел столик на имя Максима, какой-то парень в розовых джинсах сказал, что ты уже ушла и предложил выпить на брудершафт.

— Надеюсь, у тебя хватило ума отказаться, — бормочу, пока моя похмельная голова начинает взрываться от полученной информации. Слишком тяжело все это осмыслить прямо сейчас. Всего пару минут назад в моих глазах Глеб был динамо-хорьком, не держащим обещания, а теперь он измученный аспирант, ставший заложником повышенных требований к себе и дачницы-мамы.