Лицо Максима озаряется моей самой любимой улыбкой, от которой у него появляются ямочки, а у меня исчезают трусы. Кладет руку мне на талию и, прижавшись ко мне лбом, заглядывает в глаза.

— По хер на самолет, Бэмби. Я уже успел.

Нью-Йорк, Два месяца спустя

Ника

Все-таки лететь бизнес-классом — это не то, что в лоукостере коленями сидушки подпирать. Тети в отглаженных рубашках тебе улыбаются, вино льется рекой и даже меню как в ресторане дают, что в десятичасовом одиночном перелете особенно ценно. Я и на места рядом с туалетом была согласна, но Максим настоял. Максим, тот который мой парень. Самый лучший и заботливый в мире. Ох, снова я лужицей по сиденью растеклась. Оно и понятно — мы же месяц вживую не виделись: только на экране телефона и по скайпу. Соскучилась я — словами не передать. Засыпала в корках от грейпфрута и Кэповской футболке. И сейчас нам, наконец, предстоит целая неделя вместе, и я заодно познакомлюсь с семьей Максима. Страшно до жути. Во-первых, у него две сестренки, а они, как известно, бывают стервами и обожают ревновать старших братьев к их девушкам. Во-вторых, родители у Максима совсем не тянут на добрых старичков: его отец с Джаредом, похоже, из одного родника молодости воду пьет, а мама на фото выглядит моей ровесницей, только глубоко беременной. Последнее, кстати, пугает еще больше. Черт знает, что там с гормонами творится — скажет еще, что мы с Максимом почти родственники и прогонит меня в шею.

Это все, конечно, преувеличение и паника. Просто я предпочитаю обрисовать в голове самый страшный исход, чтобы быть готовой к худшему.

Получаю багаж и выхожу в светлый зал аэропорта Кеннеди. Никогда не была в Штатах, и сейчас все внутри звенит предвкушением и волнением. Я в родном городе Максима и скоро увижу его. Буквально через…

— Ни-ка! — раскатисто звучит в воздухе, от чего меня накрывает знакомым приступом тахикардии. Все-таки Леся права: я такая сентиментальная, когда влюблена. При одном взгляде на Максима в груди плавится шоколад, мир становится лучше и светлее, а я самой счастливой. Он стоит в десяти метрах от меня, держа в руках табличку с надписью: «Добро пожаловать в Нью-Йорк, Бэмби». На лице ослепительная улыбка, под мышкой зажат букет синих роз. Божечки, спасибо тебе за это, спасибо!

Я бросаю чемодан с риском остаться без недельного запаса шмоток и срываюсь с места. Нет во мне благородных манер и выдержки ни на грамм. Ударяюсь в широкую грудь, выбивая из рук Максима табличку, и карабкаюсь по его длинному телу вверх, как по канату на физре.

— Красивая такая у меня, — успеваю услышать, перед тем как впиться в губами в грейпфрутовый рот. Охххх, дааа. Кажется, словно я страдала от жажды неделями, и вот сейчас делаю первые глотки воды. Хочу высосать до дна этот сексуальный двухметровый колодец.

Отстраняюсь я лишь через минуту и нехотя, ощущая себя голубем на ветке — такой сук подо мной вырос.

— Вижу, скучал, — мурлычу в небритый подбородок.

— Пиздец как, — подтверждает Максим и для пущей достоверности сильнее прижимает меня к стояку. — У меня на гель для рук за месяц аллергия выработалась.