Хотя его связь с ней была относительно короткой, он быстро обнаружил равное сочетание страха и низкопоклонства, которые она внушала окружающим; две ключевых человеческих реакции на богатство. После пяти месяцев непоследовательных и сложных отношений он захотел, чтобы Карен навсегда оставила его в покое, и сделал все возможное, чтобы исчезнуть с ее радара без следа.

Но, несмотря на то что он уже вытеснил Карен Перуччи из своей памяти, теперь ему пришлось принять невероятный факт: его бывшая любовница последовательно разрушила жизнь его родных.

В то время, когда он разъезжал по стране, его воздержание, самообладание и осторожность постоянно находились под угрозой. И когда на конференции он впервые поймал на себе пристальный, неулыбчивый взгляд Карен, то, встретившись с ней глазами, вернул ей этот едва заметный всплеск желания и отвернулся. Это был тот момент, самый первый момент, из-за которого он оказался здесь: разрушенный человек, убийца, сидящий в угнанной машине с рюкзаком, полным оружия, и с наркоманом – похитителем детей на заднем сиденье.

Старая подружка. Она. Невероятно, но это была она.

Через несколько секунд в конференц-зале он снова нашел глазами Карен, и она тоже заметила его. Этот обмен манящими взглядами не был запланирован. Когда ее внимание переместилось на третий ряд аудитории, где он сидел, инстинкты заставили его опустить голову. Но, пока он не встретил жену, неуместность, сопряженная с опасностью, часто делала женщин привлекательными для него. В конце концов он понял, что обмен рискованными чувственными возможностями был своего рода зеркалом, служившим подтверждением его привлекательности для женщин. Не потребовался терапевт, чтобы убедить его в этом. Ненасытный нарциссизм, преследовавший его с юности, заставляя смотреться в зеркало, потребовал, чтобы в тот день он испытал себя с этой великаншей делового мира; женщиной, чья пугающая репутация ставила ее намного выше его карьерной лестницы.

В то время он был холостым и безрассудно распутным мужчиной; находился в той фазе, после которой обычно следовал уход в моногамию. Но в этот хищный период его желание соблазнять, сталкиваться с новизной, постоянно переживать заново ожидание и удовлетворение поглощало его после нескольких порций алкоголя. Такое же влечение двигало им, когда ему было двадцать с небольшим. Тогда он был популярен, но осторожен в плане обязательств; плохая ставка, но вопреки логике неотразимая для некоторых женщин, часто наивных или пьяных. Он был напуган стремлением разных особ полностью овладеть им, но не мог изменить свои привычки. Будучи навеселе, он буквально искрился от сексуальной энергии и не осознавал, что делает.

За долгие часы работы и преодоленные мили он даже соблазнил нескольких коллег – как минимум пятерых, – включая свою последнюю начальницу, Дайан Браун, что было очень опрометчиво. У Дайан хватило ума быстро разорвать эту связь. Переспать с ней пару раз, зная, что в будущем между ними может разгореться страсть, было достаточно. Даже идеально. Вот так он и крутился.