— Письмо. Желтый конверт. Вы не видели?

Сестры покачали рыжими головами. Я в десятый раз потрясла покрывалом, подняла подушку и заглянула под кровать. Но конверт не нашла.

— Куда же оно делось?

— Может, смотритель случайно прихватил? — с сочувствием спросила Шелли. — Догони его и спроси!

Я поежилась. Догонять вредного старика мне совсем не хотелось. А что-то спрашивать — тем более!

Настроение оказалось окончательно испорченным. Тюк с тканью я оставила на кровати, и решила, что лучший способ отвлечься, а заодно обмануть голод — это загрузить голову учебой.

За прошедшие дни в академии я успела изучить коридоры и переходы, научилась пользоваться картинами-указателями и ни разу не опоздала на уроки. Чем немало гордилась!

К сожалению, на этом мои достижения и успехи пока заканчивались. И самое неприятное, что большим разочарованием я стала для… Тензии Лебвест. Урок, который так понравился мне в первый раз, к концу второй недели превратился в кошмар. А все потому, что мне категорически не давалась материализация. Даже на уроках Аодхэна было легче. Там я порой путалась в заклинаниях, забывала слова, но чаще вполне удачно разрушала чужую магию.

А вот в аудитории-мастерской чувствовала себя не просто пустышкой, а полным ничтожеством. А ведь это предмет, обязательный к экзаменации!

И я уже молчу о том, что мой потенциал равен двадцати двум единицам. Ведь у той же Грей всего девять, у безалаберного Эрика — тринадцать, у скромной девушки с последнего стола — шесть. И даже они делали успехи. Конечно, не сразу. Большинству не удавалось воплотить этот несчастный цветок, и он получался лишь наполовину или частично. Такие недоделки отправлялись в огромную корзину с мусором. Но у меня не выходило даже этого. Моя проволока оставалась лишь стальной нитью, сколько я не колола ею пальцы.

— Милая, похоже, тебе стоит сменить материал, — не выдержала моих мучений Тензия. — Возможно, ты ошиблась. Попробуй что-то другое!

Я покорно кивнула. Но та же история повторилась с глиной, тканью, железом, бронзой, камнем… я не ощущала внутри себя отклика, беря в руки материалы, и они оставались в моих руках лишь бесполезными кусками.

— Не переживай, дорогая, — сочувствовала Тензия. — Иногда такое случается. Ты обязательно найдешь свое. Верь в себя!

И пока остальные учились и осваивали материализацию более сложных форм, я пыхтела, пытаясь обнаружить это самое «свое».

Но пока мне это не удавалось.

Даже Томас забеспокоился и, подойдя ко мне после урока, шепнул:

— Если твой материал не проволока, то амулет может не сработать. Пока ты не определилась, защиту не сделать. Так что ищи, Аддерли!

Легко сказать — приуныла я. Добрая Тензия даже предложила мне тренироваться вечерами, после занятий, на что я с радостью согласилась. Приду сюда одна, может, в тишине и без косых взглядов у меня получится лучше?

Мой подросший потенциал вызывал у меня странную смесь радости и опасения. С ранних лет меня учили, что любые блага надо заслужить, достаток заработать, а чудес не бывает вовсе. В последнее я не верила, но вот можно ли отнести двадцать две единицы на счет чуда — не уверена. Признаться, я пока плохо понимала, что мне вообще делать с этими единицами. Может, надо кому-то рассказать? Но вот кому? Куратор, к которому меня прикрепили, показался равнодушным и мало заинтересованным в судьбе какой-то самозванки из Котловины. Я попыталась поговорить с ректором, но как ни странно, не смогла найти дверь, в которой видела женщину-ворону. А обсуждать свои чары со студентами, конечно, не стала.