— Доброе утро, господа, — кивнул он.

— Доброе утро, господин Аодхэн! — грянула аудитория.

Мужчина окинул взглядом студентов и поманил меня узловатым пальцем, указав на свободное место в пятом ряду.

— Ваша сумка, несомненно, выглядит весьма удобной. Но все же, надеюсь, вы не против устроиться здесь, госпожа Аддерли.

Краснея и недоумевая, откуда преподаватель знает мою фамилию, я юркнула на указанное место, рывком высыпала на стол тетрадь с пером и застыла.

Господин Аодхэн неторопливо взошел на преподавательский подиум и остановился, сложив руки за спиной. Студенты замерли. В аудитории повисла густая напряженная тишина. Казалось, даже дышать окружающие боятся. Я пока не понимала причину такого поведения и к нескладному учителю испытывала благодарность. Жестоким он не казался, защитил меня, так почему студенты замерли, словно испуганные мыши?

— Скажите мне, Лестр, — обратился учитель к рябому парню — поклоннику Магмы. — Какую основную задачу должны выполнять все заклинатели, независимо от их уровня?

— Э-э… создавать новые, улучшенные вещи?

— Вещи? — брови Аодхэна поднялись. — Вы так считаете? Вещи для вашего комфорта и более легкой жизни? Не думаю.

Лестр побледнел, словно ему вынесли смертельный приговор. Я происходящего пока не понимала, но смотрела с интересом.

— Как вы знаете, всех заклинателей можно условно разделить на две группы. Первая группа создает, и, несомненно, вы, Лестр, считаете именно их дело важным и необходимым. Вторая группа — разрушает. И для меня имеет значение лишь ваша способность к разрушению. По моему мнению, это вообще единственное, что имеет значение!

Он поднял руку и щелкнул пальцами, бросая крошечный камушек. Синяя искра проскочила от запястья преподавателя к ногтям, а потом соскочила и молнией врезалась в грудь незадачливого ответчика. Тот рухнул на стол как подкошенный, рябое лицо исказилось от боли, на лбу выступил пот, а губы побелели.

Я открыла от изумления рот. Аодхэн же смотрел невозмутимо, даже равнодушно. Студенты молчали. Никто не крикнул: как вы можете. Никто не бросился на помощь к незадачливому поклоннику Магмы.

— Что я сейчас сделал, госпожа Винс?

— Искусственное подобие небесной паутины, господин Аодхэн! — вскочила Магма.

Мужчина качнулся с пятки на носок, словно раздумывая. И я увидела, как побледнела брюнетка. Видимо, ожидая такой же разряд в свой адрес.

— Верно, — наконец произнес Аодхэн, и Магма выдохнула.

Резко развернувшись, мужчина подошел к доске, провел мелом черту.

— Небесная паутина в окружающей среде. Причины и возникновение. Заклинание разрушения.

Студенты торопливо раскрыли тетради и склонились над бумагой. Заскрипели перья. Даже белый до синевы Лестр выполнил указание. Я осторожно достала свой листок с расписанием и внимательнее вчиталась в строчки. «Г-н Аодхэн. Разрушение и нейтрализация магических явлений и их последствий». Второй предмет с этим же именем — «Опасные твари. Распознать и уничтожить».

Первый предмет у меня в обязательных, второй — нет.

Отодвинула лист и тоже начала писать, хотя по спине все ещё пробегали мурашки. Отношение к преподавателю резко сменилось от благодарного до… недоумевающего? Неужели подобное здесь в порядке вещей? То есть Аодхэн может послать разряд или что-то похуже в любого ученика? В любой момент? Тогда неудивительно, что все пикнуть бояться. Вот только как это допустил ректорат? Ведь ВСА — место для привилегированных, неужели богатенькие родители позволяют такое отношение к своим деткам?