— Когда оно у вас было, вы его не берегли.

— Но… деньги…

— Вы же не любите деньги. Как только они появляются, вы ими сорите.

Коска открыл было рот, чтобы опровергнуть это утверждение, но вынужденно признал его правоту. Так он и стоял, сутулый, дрожащий, покрытый коростой, казавшийся старше даже своих немалых лет, и смотрел на Темпла, как будто видел его впервые.

— Иногда… — пробормотал он. — Мне кажется, что ты совсем на меня не похож.

— Стараюсь. Так чего вы хотите?

— Я хочу… — Старик покосился на детей и Балагура, который стоял с тесаком в одной руке, а ладонь другой опустил на плечо старшего. Потом на Кроткого с обнаженным мечом, мрачного, как могильщик. Потом на Шай и стрелу, нацеленную ему в грудь. Потом на Хеджеса, направившего арбалет на нее. Костлявые плечи Коски опустились. — Я хочу еще одну попытку. Хочу начать сначала… Правильно начать. — Слезы выступили на его глазах. — Почему все так неправильно, Темпл? У меня было множество возможностей. Я их растратил впустую. Упустил, как песок сквозь пальцы. Так много потерь…

— В большинстве из них вы сами виноваты.

— Конечно. — Коска прерывисто вздохнул. — И это обиднее всего. — Он потянулся за мечом… и не обнаружил его на месте. Озадаченно спросил: — А где мой… о-о-о…

Клинок появился из его груди. В равной мере удивленные, Темпл и Коска смотрели на меч. Солнце сверкало на лезвии, кровь стремительно напитывала рубашку. Суорбрек, отпустив рукоятку, пятился с открытым ртом.

— О… — сказал Коска, падая на колени. — Вот как…

Темпл услыхал, как позади щелкнула тетива. И тут же вторая. Он неуклюже обернулся, упав на один локоть в навоз.

Хеджес стонал. Арбалет выпал из его руки. Болт торчал из ладони другой. Свит опустил свой арбалет, сперва потрясенный, а потом весьма довольный собой.

— Я убил его… — промямлил Суорбрек.

— В меня попали? — спросила Шай.

— Жить будешь, — сказал Кроткий, указывая на болт Хеджеса, застрявший в луке седла.

— Мои последние слова… — Со слабым стоном Коска упал в грязь рядом с Темплом. — У меня были приготовлены замечательные слова… И где же они теперь? — Он ослепительно улыбнулся, как мог лишь он один, озаряя благодушием морщинистое лицо. — Ах да! Вспомнил…

И умер.

— Он мертв, — сказал Темпл охрипшим голосом. — Больше разочарований не будет.

— Ты был последним, — сказал Балагур. — Говорил же я ему — в тюрьме будет лучше. — Он бросил тесак на землю и похлопал по плечу сына Бакхорма. — Вы четверо, можете бежать к матери.

— Вы попали в меня! — орал Хеджес, сжимая скрюченную руку.

Суорбрек поправил поломанные очки, словно с трудом владел собой.

— Какое мастерство!

— Я целился в грудь, — прошептал разведчик.

Писатель осторожно обошел тело Коски.

— Даб Свит, могу ли я переговорить с вами о книге, которую я задумал?

— Прямо сейчас? Не вижу смысла…

— Щедрая доля с прибыли могла бы помочь.

— …отказывать вам.

Холодная вода напитывала ткань, из которой были пошиты штаны Темпла, сжимая его задницу в ледяном объятии, но он понял вдруг, что не может пошевелиться. Так бывает, когда только что находился на волосок от смерти. Особенно если перед этим вы потратили большую часть жизни, чтобы бегать от любой опасности.