— То есть ни Зимин, ни я их, по-твоему, не интересовали? — Уточнил Вадим.

— Да нет, — возразил Давид. — Ты, может быть, и интересовал, они же меня и о детстве расспрашивали и о походе в ресторан тоже. Так что твоя фамилия прозвучала и не раз, но никаких конкретных вопросов, действительно, не задавали.

— Ничего не понимаю, — честно признался Вадим и, закурив новую сигарету, стал рассказывать свою часть истории.

— Ну а теперь ваша очередь, уважаемые дамы, — сказал Вадим, закончив рассказ. — Если не имеется, конечно, вопросов и замечаний по существу изложенного, — усмехнулся он, наблюдая выражение лица Полины, а ведь он и так уже, не желая излишне драматизировать, опустил кое-какие не слишком аппетитные подробности. Однако ни спросить о чем-нибудь, ни прокомментировать его историю никто не успел, потому что в этот как раз момент в дверь позвонили.

От неожиданности все даже вздрогнули. Оно, в общем-то, и понятно, потому что звонок в дверь — последнее, чего они могли сейчас ожидать. Они ведь находились в доме, от которого до ближайшей усадьбы было километра три, а до деревни Бобры и того больше, и все это, между прочим, не лугами, да полями, а лесом, да болотами, через которые тянулась раскисшая от дождей грунтовая дорога. Да и кто вообще мог знать, что в доме кто-то есть? Однако, как тут же сообразил Вадим, пугаться как раз и не стоило. Вот если бы начали стрелять или ломать дверь, тогда — да, а так…

«Авось пронесет!»

Звонок повторился.

— Может быть, соседи? — не слишком уверенно предположила Полина, вставая из-за стола. — Или почтальон?

Идея с почтальоном показалась Вадиму не слишком правдоподобной, Давиду, судя по всему, тоже. Во всяком случае, Казареев тоже встал и, подойдя к каминной полке, взял в руки давешний пистолет-пулемет.

Позвонили еще раз.

— Иду! Иду! — крикнула Полина и, оглянувшись, прижала палец к губам.

Давид кивнул ей, показывая, что понял, и тихо сместился ближе к двери, которую, выходя в прихожую, Полина за собой прикрыла.

Вадим прислушался. Лязгнул металлический засов, которым входная дверь запиралась изнутри, раздались невнятные голоса. По-видимому, Полина говорила с каким-то мужчиной, и, хотя слов было не разобрать, судя по интонациям, разговор протекал вполне мирно.

— Вадим! — неожиданно крикнула Полина. — Вадим! Иди сюда, пожалуйста!

Взглянув удивленно на Лили и Давида, Реутов пожал плечами и вышел в прихожую. Полина вполоборота стояла около открытой двери, а за дверью прямо перед медленно подходящим к ним Вадимом с выражением вежливого ожидания на смутно знакомом, но все-таки не узнанном лице, стоял высокий крепкий мужчина лет пятидесяти в распахнутом длиннополом плаще.

— Вот, — сказала Полина, стараясь скрыть свое удивление. — Господин хочет с тобой поговорить.

— Со мной? Простите…

— На пару минут, Вадик, — говорил мужчина низким и как будто тоже знакомым баритоном. — Если не возражаешь, конечно.

— Не… — начал Реутов, хотевший сказать, что он, собственно, не возражает, хотя и не понимает, какого хрена, к нему обращаются на «ты», но не закончил, потому что у него как пелена с глаз упала, и он вспомнил, где уже видел этого человека.