И вот едет он по предрассветному Петрову — и где, спрашивается, задержался этот клятый рассвет? — слушает Моцарта, сначала папу, а потом и великого сына, доходит дело до новостей, и диктор FM 94.2 — «Музыкальная волна» сообщает среди прочих новостей «Города и Мира», что сегодня, 4 октября 1991 в акватории Финского залива начинаются плановые учения кораблей и соединений Балтийского флота, предусматривающие, в частности, отработку действий по десантированию частей и соединений сухопутных войск, и называет в качестве десантируемых соединений 7-ю отдельную бригаду морской пехоты, что, в принципе, вполне логично, и 48-ю Псковскую особого назначения казачью бригаду, что просто ни в какие ворота не лезет. Казаков этих, насколько было известно, совсем под другое затачивали. Они должны были быть русским аналогом аргентинских аэромобильных сил, а не дублем морской пехоты. И при чем тогда здесь господа казаки?

«Похоже, в игру включился наш комбриг… — решил Греч, обдумав сообщение еще раз. — Будет весело».

И как будто только того и дожидаясь, чтобы Греч успел прослушать последние известия, в кармане брюк завибрировал сотовый телефон.

«И кто бы это мог быть в половине шестого утра?»

— Слушаю, — сказал Греч, не успевший из-за внезапно осложнившейся дорожной обстановки взглянуть на дисплей.

— Судя по всему, я тебя не разбудил, — голос Вадима звучал так, как если бы и не прошло тридцати лет с тех пор, как именно таким вот образом «звучал» комбат в трубках полевых телефонов.

— Нет, — усмехнулся Марк, искренне обрадованный звонку старого друга. — На этот раз тебе это не удалось.

— Ты что, вообще не спишь? — поинтересовался Реутов, не спешивший переходить к делу.

— Почему же, — поддержал тему Греч. — Сплю иногда и даже не всегда один.

— Вот и славно, — в голосе Вадима ощутимо «проступила» улыбка. — А то лечи тебя потом от бессонницы. И денег, как со старого друга, не возьмешь.

— Да ладно, — отмахнулся Марк. — Я не бедный. Могу и заплатить.

— Да, я это уже понял, — меняя тон, ответил Реутов и сразу же предложил: — по сто грамм к кофею?

— Прямо сейчас?

— А чего откладывать?

— Хорошо, — согласился Греч. — Где, когда?

— А давай в «Клоаке», — предложение, надо полагать, импровизацией отнюдь не являлось. — Знаешь где это? Они круглосуточно работают.

— Идет. — Где находится «Клоака» — известное в Петрове артистическое кафе, Греч уже знал. — Могу там быть минут через двадцать, максимум, через полчаса.

— Замечательно, — Вадим явно остался ответом доволен, и скрывать этого не стал. — Значит, через полчаса. До встречи!

«Клоака» располагалась в Виленском переулке и представляла собой замысловатый лабиринт малых и больших залов, соединенных между собой множеством различной длинны, прямизны и ширины коридоров, и занимала все немалое пространство полуподвального этажа большого доходного дома. Погруженные в подсвеченный тут и там цветными лампами полумрак помещения зачастую имели весьма сложную геометрию и были декорированы в декадентском стиле начала века. При этом, хотя в «Клоаке» и имелись свои часы пик — час-полтора до начала спектаклей и два-три — сразу после их окончания — кафе никогда не пустовало. Так что лучшего места для встречи в шесть часов утра трудно было и придумать.