Они были какими-то удлиненными. Я был готов это списать на остаточный эффект галлюцинации или на искажение изображения струями горячего воздуха, когда понял, что это.

Тысячи взрослых, несущих на плечах детей.

– Боже мой, нет! – выдохнул я. В любую секунду Стивен отдаст приказ стрелять по людям, идущим к кораблю. Наши на палубе видят только серых чудовищ, а не отчаявшихся родителей, несущих детей выше слоя ядовитого газа.

Я смотрел в бинокль на этот жалкий исход человечества. Откуда они шли – Бог один знает. Может, из зеленого оазиса, который видели накануне мы с Кейт. Их мог выгнать оттуда ядовитый газ, и они из последних сил ищут другое пристанище. Оставшееся у людей имущество помещалось на тележках из супермаркета. Расовые различия стерлись – все лица почернели от вездесущей сажи. Дети сидели на плечах мужчин и женщин. Они свесили головы, руки болтались возле шей тех, кто их нес. У одного ребенка в ручке была зажата кукла; вот она выскользнула из пальцев и хрустнула под ногами идущей толпы. Многие шли босиком, им сожгло ноги раскаленной коркой земли, каждый шаг был пыткой, но инстинкт выживания гнал их вперед.

– Стивен! – заорал я в стальной потолок. – Стивен! Кто-нибудь! Слышите! Не стреляйте! Нельзя стрелять! Это не монстры, это люди!

Снаружи застучали шаги, потом в замке стал поворачиваться ключ.

Ничего. Постои…

Я вслушался. За дверью был какой-то шум. Неуверенным шагом я проковылял к двери и забарабанил в металл.

– Эй! Слышите? Стивен! Эй!

Повернулся ключ. Я вывалился в дверь.

– Эй, малыш, что такое? Мы тебя аж на палубе услышали.

– Стивен, послушай меня сейчас. Нет, не говори “потом”. Слушай или потом ты всю жизнь будешь жалеть.

– Рик, это может подождать. Ты видишь, что на нас идет?

– Видел. – Я вгляделся в его глаза – зрачки и радужки спались в точки. Он во власти галлюцинаций. Еще один симптом – он возбужден. – Поверь мне, – заговорил я как мог спокойнее. – Ты не видел того, что там есть. Того, что там, на самом деле.

– Все видят серых. Рик, брось это. У тебя еще не выветрился газ. Ты посиди…

– Стивен… послушай, расслабься на минутку. Послушай, что я должен сказать. – Но он стоял в дверях, возбужденный и перепуганный, и одновременно какой-то собранный. – Стивен, серых на самом деле здесь нет. Это электрические разряды на земле вызывают у вас галлюцинации. Если медленно дышать и успокоиться, они исчезают.

– Я их вижу. Они реальны.

– Нет, ты проецируешь образ серых на обычных людей. Там идут тысячи беженцев. Дай мне минуту. Что скажешь?

Он не успел ответить. Вдруг он резко ухнул и качнулся ко мне, будто его толкнули сзади плечом. Мы упали на пол, меня придавило тяжестью Стивена.

Я сумел приподняться на локтях.

Поглядев вверх, я вытаращил глаза, не веря им. По коже побежал мороз.

Почернелый, тяжело дышащий, страшно обожженный, со сгоревшими до черепа волосами, с волдырями от губ на пол-лица, закрывшими частично левый глаз, стоял не кто иной, как человек, называвший себя Иисусом.

И смотрел на меня пылающим взглядом Чарльза Мэнсона, шипя:

– Ты покойник, Кеннеди. Покойник, сука, ты понял?