Я нарочно раскидываю руки, давая ей полную свободу действий.

Ангелочек никогда не говорила, кем была до того, как нашла свой шестидесятилетний билет в красивую жизнь, но я практически уверен, что танцевала стриптиз и снималась в порно. Она даже трахается с артистизмом, как будто на камеру.

А в моем больном мозгу, когда в редкие моменты из-за плеча моей красавицы появляется застывшее на экране телевизора лицо мачехи, зреет такой же больной и уродливый, как вся моя жизнь план.

Папочка хочет наследника?

Плохой же я буду сын, если не помогу ему в деле всей его жизни.

Через двадцать минут Ангелочек со мной «заканчивает». Именно это слово лучше всего отражает суть происходящего, где моя роль начинается и заканчивается изображением бревна со стручком подходящего размера и работоспособности. Моя личная сисястая сиделка падает рядом на подушку, закрывает глаза и ничуть не стесняется капель пота на ее идеальной коже. Выглядит совершенно измотанной, но уже через секунду хватает с тумбочки телефон, делает какую-то явно красивую себяшку и постит в инсту.

— Красное или черное? — спрашивает с видом человека, который собирается перерезать провод на взрывающем механизме. Как будто от моего ответа зависит жизнь кучи людей.

— Желтое, — говорю от балды, но именно это работает, потому что в ответ Ангелочек буквально присасывается к моей груди.

Оставляет большой и яркий засос.

Я с этой «наградой» прохожу пару недель точно. Почему-то синяки, царапины и порезы заживают на мне, как на собаке, а вот следы женщин остаются хрен знает на сколько. Засосы, царапины на спине и прочая хуета, оставленная в порыве страсти — иногда Ангелочек так старается, что я становлюсь похож на жертву кота-маньяка.

Придется теперь ждать, пока все это сойдет, прежде чем закатываться к своей второй подружке. Она, в отличие от Ангелочека, живет в мире, где все парни и девушки хранят верность своим половинам. И даже когда я в лоб говорю, что я большое говно, отказывается верить. Она типа учится на психолога и задвигает про мою аутоагрессию и прочие басни.

— Это кто? — спрашивает Ангелочек, когда позже мы валяемся на кровати с коробками китайской еды. Как будто она только сейчас заметила «замороженное» во весь экран лицо.

— Новая жена Островского. — Отправляю в рот какую-то не очень аппетитную на вид хрень в тесте. Она моментально обжигает язык, посылая заряд горечи прямо в мозг. Я такое люблю. И Ангелочек даже не удивляется, когда высматриваю еще одну в ее порции.

Сама ест с аппетитом, за что мне и нравится.

Хотя, ее вряд ли можно назвать худышкой, девочка совершенно не комплектует по поводу выразительной жопы и нормальных женских форм. В спортзале тоже вкалывает, но и вот такие зажоры, изредка, но все-таки спускает в унитаз известным способом «два пальца в рот». Говорит, что все контролирует, хоть я никогда и не спрашивал.

Мне приятно проводить с ней время.

Когда в моей жизни случается вот такое дерьмо — она всегда приезжает и выхаживает.

Не просит денег, сама заказывает еду и сама себе вызывает такси — машину «светить» не любит, говорит, что не хочет расстраивать любимого. И сама же первой смеется над этим словом.