— Накопитель? — восторженно выдохнула Айлин, и магистр благосклонно кивнул.

— Совершенно верно! Накопитель, настроенный, кроме того, на поиск силовых линий… Да наденьте же его, наденьте, мне будет приятно. Юному лорду Аластору он, как вы понимаете, не пригодится.

— Милорд магистр? — осторожно окликнул Аластор. — А это кольцо… оно… что это за кольцо?

Лицо старика приобрело странное, торжествующе тоскливое выражение.

— Это, мой любознательный юный лорд, предмет одного очень, очень давнего спора, — изрек он, поглядывая на мэтра Лоу с грустной хитрецой. — Однажды, лет семьдесят назад…

— Семьдесят пять, — поправил Лоу, не сводя взгляд с кольца. — Мэрли, старый ты прохвост… Семьдесят пять лет! Ты все-таки его сделал…

— Должен же я был доказать, что ты не прав! — фыркнул магистр Мэрли и быстро отвернулся, но Аластор все-таки успел заметить в его глазах тот же странный блеск. — Твоя смерть ничего не меняла в нашем споре! И вообще, не мешай рассказывать. Так вот, мои юные друзья, семьдесят пять лет назад два таких же юных тогда адепта нашли в запрещенной секции библиотеки описание любопытнейшего артефакта — абсолютного щита. Постоянно действующего, способного прикрыть носителя от любой враждебной магии, не требующего настройки… Он назывался Щитом Атейне в честь древней богини справедливости, уже совершенно забытой. Полагаю, что забытой к счастью, это наверняка была весьма кровожадная дама.

— Но это же невозможно? — растерянно спросила Айлин, и магистр артефактор кивнул.

— Так сказал и я. Трактат, однако, убеждал в обратном, вплоть до схемы создания, довольно простой, надо признать. Единственный спорный момент состоял в том, что для создания щита требовалось три живых сердца. Разумеется, это условие немедленно заставило нас забыть о создании подобного артефакта. Однако через пару месяцев Киран заговорил об этом сам. Он почему-то был уверен, что должен быть другой, бескровный способ создать подобный щит. Мы заключили пари — я взялся найти такой способ, если только он и правда существует… К сожалению, Киран погиб, когда я только вышел… Даже не на возможность, а на ее слабый след. Но, как я уже сказал, его смерть ничего не меняла, я должен был доказать этому самоуверенному болвану свою правоту…

Голос призрака пресекся, а Аластор торопливо заморгал, надеясь прогнать жжение в глазах. Пыльно в этом склепе, вот что-то и попало… Не плачет же он, как Айлин!

Страшно и представить, что пережил магистр! Потерять единственного друга и положить много лет на создание вещицы, пусть даже бесполезной, но единственной, напоминавшей живому об ушедшем! А с этим надгробьем что-то не так, расплывается почему-то…

— Я закончил работу над артефактом за несколько месяцев до собственной смерти, — закончил призрак и с натужной веселостью добавил: — Теперь, Киран, авторитетно заявляю: все твои выкладки были полной чушью! Щит Всеблагой — мой артефакт, мне его и называть! — и правда отражает любую враждебную магию, как и было описано, но работает он, только будучи подаренным любящим человеком! И перестанет действовать, как только подаривший разлюбит!