— Серебруху за каждого, ваша светлость? — уточнил он, прищурившись.

Аластор кивнул и добавил, стараясь говорить громко и четко:

— Головы сдавайте мастеру Кельмасу, он запишет, кому сколько причитается, а я, как вернусь, рассчитаюсь.

Еще несколько мгновений толпа вокруг безмолвствовала, а потом Мартин так же громко заявил:

— Дык зачем же людей от дела отрывать, ваша светлость? У меня в кузне работы немного, вот мои ребята у энтой дыры и покараулят. Один днем постоит, другой — ночью, а коли надо, третий их подменит!

— Это с чего это твоим ребятам такое счастье? — заорал рыжий Томас, начисто забыв, как только что изо всех сил боялся демонов. — Да я за серебруху эту погань сам на рогатину подниму или из лука пристрелю! Нет уж, Долгий, давай по справедливости! Кто хочет, пусть от этой барготовой дыры подальше держится, а я тоже на карауле стоять желаю, хоть и в очередь.

В глазах конюха плескался яростный азарт человека, увидевшего простую, хоть и опасную возможность набить кошелек. Аластор незаметно выдохнул. Получилось! Отныне демоны не запредельный ужас, а просто редкая и опасная дичь, за которую милорд готов платить! И которая, кстати, кончится, как только из столицы приедут маги. А за серебряный флорин можно купить тонкорунную овцу! За три флорина — дойную корову или упряжную лошадь…

— Ваша светлость, вы хорошо подумали? — уныло поинтересовался мастер Кельмас, подтверждая его мысли. — Флорин за голову… Да если твари не вылезут, наши молодцы сами в эту дыру сунутся и их оттуда выволокут.

— Флорин за каждого, — твердо пообещал Аластор. — А если полезут еще какие-то, кроме этих, заплачу за любого!

Ему вдруг пришла в голову странная, но весьма своевременная мысль. Портал закроют, как только Орден узнает о случившемся. Но демоны — и в самом деле редкость! Вдруг они нужны алхимикам на зелья, например? А если и нет, шкуры можно снять, выдубить и набить из них чучела, а потом продать их в той же столице! Такое чудо с руками оторвут за любые деньги!

— Мастер Кельмас, — сказал он управляющему, больше всего жалея, что нельзя самому остаться и поучаствовать в самой изумительной охоте, какая только может быть. — Туши, что вам сдадут, отправляйте на ледник и в подвалы. У нас же были зачарованные ящики и бочки? Вот! Солью засыпать не надо, пожалуй, вдруг испортятся…

— Слушаюсь, милорд, — просветлел лицом управляющий, наверняка уловив его мысль. — Все будет исполнено в лучшем виде, не извольте беспокоиться.

— Вот и хорошо, — выдохнул Аластор, вдруг поняв, что жутко устал. — Все, кто готов стоять в карауле, пусть поделятся по трое, чтоб у портала по одному не торчали. Мартин! — окликнул он внимательно слушающего кузнеца. — Ты старший! Но чтоб других не отгонять! Будут жалобы, проверю и виноватых накажу.

— Слушаюсь, ваша светлость, — поклонился кузнец. — Удачной дороги вам.

Аластору показалось, что Мартин проглотил невысказанное пожелание не торопиться, очень уж алчно и нежно кузнец посмотрел на окна тренировочного зала. Ну и хорошо. Теперь, когда ясно, что поместье в обиду не дадут, можно собираться в путь.