Мы общались с Дарреном урывками, иногда связь была настолько плохой, что даже аудиосообщения передавались с помехами и совершенно неразборчивыми. В таких случаях я писала короткие отчёты и ставила их в очередь на отправку, как только канал становился чуть лучше. Иногда я не получала ответа от Даррена неделями и начинала беспокоиться, а порой он связывался со мной даже дважды за день.

У нас вошло в какую-то странную традицию, что в конце разговора я всякий раз просила адмирала быть осторожнее и напоминала, что на самом деле являюсь его сигма-агентом, а не его сына. Шутливо говорила, что если с адмиралом Нуаре что-то случится, то меня сошлёт в пыточную сам Маркеланн Моро. И уж где-где, а в Особом Отделе умеют добывать сведения и наказывать провинившихся. Даррен в такие моменты отшучивался, что на текущий момент я имею статус рабыни или на худой конец подарка, а значит, даже в случае его преждевременной кончины, с меня не будет никакого спроса. Так мы и спорили от недели к неделе, от месяца к месяцу.

— Кажется, вы с Тайлером действительно подружились за этот год. Я ещё не видел, чтобы он так ярко демонстрировал своё расположение.

Я осознала, что объятия Лера не прошли мимо адмирала, и почувствовала охватывающий меня стыд. Швархи первородные, как же непрофессионально это выглядело со стороны…

— Даррен, уверяю, что эти объятия ничего не значили.

— Знаю, — спокойно ответил адмирал. — Уж с твоей стороны так точно.

— Знаете? — опешила от такого ровного ответа.

— Да. У захухрей иной менталитет. Вы часто обнимаетесь с теми, кого считаете друзьями, а друзей у вас много, иногда даже чересчур. Но вот цварги обнимают только тех, кто как минимум вошёл в их ближний круг. Это один, два, максимум три гуманоида. Многие цварги в принципе живут без ближнего круга.

— А-а-а-а… — произнесла заторможено.

Гоночные аэрокары сделали торжественный круг и вернулись на свои места на сияющей световыми огнями стартовой платформе. Смешной гуманоид с щупальцами вместо рук вышел с флажком и свистком, сделал несколько хитроумных манипуляций, а затем все кары вдруг с резким рыком дёрнулись со своих мест. Столбы серо-жёлтой пыли поднялись в воздух, кто-то начал чихать, резко завоняло машинным маслом. Прежде, чем зажмурилась, чтобы песок не попал в глаза, я успела заметить, что Тайлер в первые же секунды занял место в тройке лидеров. Молодец!

Какое-то время мы с Дарреном напряжённо смотрели, как лиловый кар обгоняет вначале второго пилота, а затем и первого. К слову, мне пришлось задержать дыхание, когда белый кар попытался вытолкнуть Тайлера за пределы трассы, подло боднув его около массивной скалы. Но Лер на удивление играючи справился с соперником и прочно обосновался в начале цепочки.

— В такие моменты раньше Лер и разбивался, — прокомментировал Даррен.

Я изумлённо приподняла брови, требуя объяснений.

— Разумеется, я пересматривал все заезды, в которых он участвовал, — пояснил цварг, вглядываясь в песчаную трассу. — И вот в такие моменты, когда он резко газовал, чтобы не дать себя обогнать, обычно не справлялся с управлением, и его относило в ограждение. Но сегодня всё пошло иначе.