— Как? Зачем? Ты шутишь или издеваешься? Впрочем, разве ты способен понять простого смертного! К твоим услугам всё королевство, и даже сам король, — Тевлогий кивнул на Фрола, — говорит с тобой, прислушивается к тебе! А я… я… сколько ни бейся, только мелкий служитель, щепка, которую и не заметишь. А я хочу другой жизни! Хочу быть значимым! Обрести силу, власть, могущество. Хочу быть! Повелевать!

Глаза Тевлогия снова стали красными и опять проявились клыки — наследие чёрных сатиров. Зато ноги окончательно вернулись в обычную форму, и невидимые простым взглядом щупальца уже не пытались ловить божественный «туман».

Архиепископ потупился, а Тевлогий перевёл бешеный взгляд на Грэма. Тот заломил бровь, как бы спрашивая «что ещё?» и служитель опять сорвался.

Очень глупо угрожать богу, но кое-кому вступило в голову. Впрочем, какая-то логика в этих пропитанных ядом словах тоже была:

— Ты явился! Решил поиграть в героя! Притворился простым стражником! Потрепал нашу преступность! Вот и меня прижал к ногтю!

Грэм промолчал, и Тевлогий продолжил, он просто не мог не сказать:

— Может я плохой священнослужитель, но я знаю, что ты, божественный близнец, не кровожаден. Ты не станешь убивать, Грэм Эйнардс, — это имя потомок сатиров прямо-таки выплюнул, — потому что мои преступления недостаточно ужасны!

— И? — подтолкнул Грэм.

— И ничего! — губы Тевлогия растянулись в улыбке, достойной умалишённого. — Ты меня не тронешь. Ты пришёл, но ты уйдёшь, и снова забудешь об этом городе — боги всегда забывают о смертных, и это нормально. Зато я ничего не забываю, и знаю, кому отомстить.

Повисла тишина, она могла бы испугать, но как-то не вышло.

— Ну и кому же? — спросил Грэм холодно.

Тевлогий ответил:

— Мисс Амирин. Милая, но всё-таки беззащитная лавочница, которая так тебе понравилась. Про неё ты тоже забудешь, а я, даже не сомневайся, сделаю с ней такое… такое… — он гадко улыбнулся и мечтательно закатил глаза.

Грэм хмыкнул, а я вспомнила о том, что боги-близнецы действительно не агрессивны. К тому же обещание навредить Фее Желаний так себе угроза, и Грэм это понимал.

То есть у Эйнардса не было причин злиться, но… он вскинул руку, и на кончиках пальцев заиграл белоснежный огонь, сильно похожий на плазму.

Я никогда не видела этот огонь в действии, но возникло чёткое ощущение — если Грэм сейчас ударит, от Тевлогия ничего не останется. Вообще ничего. Даже души.

И всё бы хорошо, но Тевлогий — это моя добыча! Это я за ним гонялась! Это я объясняла всем, а мне не верили, твердили, будто преувеличиваю и даже вру.

А теперь его просто убьют? Да ещё за угрозу, которая не имеет смысла? За обыкновенные слова? За сотрясания воздуха?

В одно движение я натянула сорочку, прикрывая обнажёнку, и поднялась на ноги. Громко кашлянула, привлекая внимание, и, расправив крылья, перелетела через резной парапет.

Присутствующие округлили глаза — все кроме Грэма. Непрошенный защитник наоборот прищурился и медленно прошёлся взглядом по моей фигуре. Он точно подумал о неприличном, и мои щёки предательски вспыхнули.

Пришлось тряхнуть головой, прогоняя лишние мысли. Но охота оказалась пуще неволи — я пошла, соблазнительно покачивая бёдрами. Чтобы кое-кто не расслаблялся. Держал в тонусе и себя, и своего… кхм… слона.