«Но ведь Адель… Он только что погиб, а я…»

– Я люблю тебя, – признался Костя.

– Знаю, – шепнула она в ответ. – Давно догадалась. Я и сама… дура была, многого не понимала, а сегодня…

Недоговорив, девушка подошла к нему так близко, что их тела соприкоснулись, и обвила его шею руками. Костя не успел опомниться, он вообще ничего больше не мог понять, знал только, что тоже обнимает Марго, прижимает к себе, как бесценное сокровище.

Внутри все пело, лучилось и расцветало, как те яркие бархатцы на школьной клумбе. Здесь, в темном пыльном коридоре Тихого дома, под крышей которого обитала жуткая потусторонняя тварь, в двух шагах от собственной смерти, он чувствовал себя живым как никогда.

Впервые он целовал девушку – ту, о которой мечтал, которую всеми силами пытался выжечь из своего сердца, и жалел лишь о том, что признание его, наверное, слишком запоздало.

– Мы умрем?

– Мы спасемся, – твердо сказал Костя. – Ничего не бойся. – Он снова легонько, будто на прощание, прикоснулся к ее губам. – Нам нужно идти, хорошо?

Марго улыбнулась новой, особенной, предназначенной только для него улыбкой, в которой пряталась их общая тайна, и кивнула.

Они подошли к комнате, в которой оставили Артема. Костя набрал в легкие побольше воздуха – почему-то показалось, что там, внутри, их не ждет ничего хорошего – и открыл дверь.

– Артем, – позвал он, но никто не ответил.

– Господи, – нервно сказала Марго, – почему он молчит? Он что…

Костя сделал шаг вперед, но потом вспомнил про телефон и поднял руку, освещая комнату. Луч скользнул по стенам, отскочил от окна.

В отличие от остальных окон, которые они видели в Тихом доме, это было не зарешечено. Решили, видать, что ни к чему устанавливать решетки в ординаторской.

– Его нет, – сказала Марго. Костя и сам это видел. Печальные останки Даны оставались там же, но Артема не было.

Они гуськом, держась друг за друга, как перепуганные дети, вошли внутрь. Дверь за их спинами закрылась с негромким хлопком, который в обступившей со всех сторон тишине показался громоподобным, и Костя с трудом удержался, чтобы не заорать.

– Полиция что, все-таки приезжала?

Костя, не говоря ни слова, продолжал двигаться к месту, где они оставили Артема. Осмотрел все внимательно, насколько позволяло скудное освещение.

– Я не думаю, что полиция здесь побывала, – сказал он. – Мне кажется, они бы оставили какие-то следы. Тут пыль, их было бы видно. Да и Дана… они бы забрали ее.

– Куда же тогда подевался Артем? Он же не собирался уходить. И нога у него болела…

– Мне кажется, что-то напугало его или он понял, что никто не придет, чтобы его спасти.

– Наверное, звал нас.

– Это Тихий дом, – задумчиво сказал Костя. – Он хоронит в себе звуки. Здесь никто никого не слышит. Можно долго звать на помощь, но никто тебе не ответит.

Нутром, всем своим существом он знал, понимал: так оно и есть, и ему стало жутко от собственных слов.

– Слушай, Костик, возможно, он где-то в доме! Нужно найти его! – воскликнула Марго и двинулась обратно к двери.

– Не стоит. Тому молодому человеку больше не требуется ваша поддержка. Да и вообще ничья, – раздался насмешливый голос.