«Не получится! Оно не разобьется!» – подумала Тамара Сергеевна, но оказалась не права: раздался звон, окно разбилось. Вот только никто не успел ни обрадоваться, ни сказать что-нибудь.

Дальнейшее происходило как в замедленной съемке, когда зрителю во всех подробностях демонстрируют особо эффектные моменты.

Рядом с Аделем, из ниоткуда возникла темная фигура, очертаниями смутно напоминающая человеческую. Послегрозовой запах, монотонное гудение, как вблизи трансформаторной будки, призрачный ледяной свет…

– Спускайся! – заорал Костя и подскочил к другу, пытаясь схватить за ноги и стащить со стола, но не успел.

В мерцающем голубом свете, наполнившем подвал, было хорошо видно, как осколки стекла, которые должны были высыпаться наружу – да что там, они и высыпались уже! – вдруг влетели обратно. Зависли в воздухе на долю секунды, нацелившись остриями на онемевшего, застывшего от ужаса мальчишку, а после с бешеной скоростью устремились к нему.

Словно заточенные ножи, осколки вонзились в глаза, лоб, щеки, горло Аделя. Он вскинул руки в последней безнадежной попытке защититься, но все было напрасно. Кровь хлынула сквозь пальцы, заливая лицо и грудь.

«Это сон! Я сплю и вижу это во сне!» Тамара Сергеевна, как сквозь плотную завесу, слышала крики Марго и Кости, которого неведомая сила отбросила на пол. Сама она застыла изваянием, зависла где-то между реальностью и ночным кошмаром, почти спокойная, позабыв о боли, не понимая, жива она или уже мертва.

Ноги Аделя оторвались от поверхности стола. Он не кричал и не бился в агонии. В жутком безмолвии, как Дана совсем недавно, он плыл, скользил по воздуху к своему мучителю, и в этом зрелище было что-то завораживающее, прекрасное.

«Прекрасное? С ума ты сошла, старая дура! Это существо сейчас присосется к мальчишке, выпьет из него все соки, а потом примется за остальных!»

Мысль бомбой взорвалась внутри ее головы, заставив действовать. Тамара Сергеевна повернулась к Косте, который сидел на полу, безумными глазами уставившись на Аделя. Взяла парня за подбородок, развернула лицом к себе и отвесила пощечину.

«Весь день сегодня бью людей!»

– Надо уходить! Пока чудище занято Аделем, мы должны бежать!

– Как? А как же… – Голос его был тонким, как у совсем маленького мальчика.

«Бедный ребенок, он сейчас упадет в обморок или свернется калачиком, засунув большой палец в рот».

– Ты влюблен в нее? Значит, должен спасти! – выпалила Тамара Сергеевна, указывая на Марго.

Произнесенные наугад слова возымели действие. Костя поднялся на ноги и, не говоря больше ничего, обхватил девушку за талию и поволок к выходу. Она брыкалась, продолжая вопить и вырываться. Уже возле двери Марго с неожиданной силой вцепилась в косяк, вывернув голову в сторону окна.

– Мы должны помочь ему! Сволочи! Куда вы меня тащите?

Тамара Сергеевна не хотела оборачиваться, но, не давая себе отчета, тоже оглянулась. Адель и адская сущность, которую освободила Дана, почти прилипли друг к другу в зловещей пародии на любовные объятия. Если несчастный мальчик и был еще жив, то жизнь по капле утекала из него, переливаясь, как из кувшина, в демона, который питался его болью. Оставалось только надеяться, что Адель уже ничего не чувствует.