Он стоял в дверях и держал фонарь, старательно освещая все вокруг. Адель ходил по комнате, снимая увиденное. В какой-то момент он неловко наткнулся на табурет, который почему-то торчал посреди комнаты, едва не выронил камеру и выругался сквозь зубы.

Ребята снова оказались в коридоре, открыли следующую дверь. Та поддалась с тихим скрипом. В этой комнате, размером еще больше, чем предыдущая, было все то же самое: панцирные сетки, металлические кровати, пыль на полу, узкие грязные подоконники, голые окна.

На стене сбоку обнаружился выключатель, и Марго машинально протянула руку, чтобы зажечь свет. Раздался негромкий щелчок, но свисающая со шнура лампочка, разумеется, не вспыхнула, озаряя все кругом.

Костя и Адель подскочили от резкого звука, обернулись к ней.

– Здесь нет электричества! – сказал Адель.

– Знаю, – виновато ответила Марго. – Как-то само собой вышло, случайно.

Волнение постепенно стихло, и она уже твердо знала, что ничего необычного в этом доме нет. Рухлядь, пыль, грязь, потеки на стенах. Никто за ними не следит. Самые страшные из обитающих здесь существ – это мыши. Марго покосилась на Костю, решив, что для мужчины он не в меру впечатлителен. Нагородил страшилок и сам же испугался.

Друзья выбрались из комнаты, приготовившись открыть следующую дверь, как вдруг услышали шорох и стук. Адель, который шел впереди, замер, Костя и Марго, резко остановившись, чуть не уткнулись носами в его спину.

– Что… – заговорила Марго, но Адель стремительно повернулся к ней, прижав палец к губам.

Костя погасил фонарь. На них сразу навалилась тьма: они теперь не видели друг друга. Все трое застыли, прислушиваясь к тому, что происходило внизу. Звуки, что доносились со стороны вестибюля, были тихими, но слышались отчетливо благодаря отличной акустике.

Открылась дверь – видимо, входная. Затем раздались осторожные шаги, неясные шорохи, приглушенные голоса. Марго, чувствуя, что леденеет от ужаса, нашла руку Аделя и вцепилась в нее, как в спасательный круг. Рука была холодная и чуть влажная. «Он тоже боится!»

Глаза понемногу привыкали к темноте, и Марго с трудом, но все же различала силуэты Кости и Аделя. Шаги приближались – неизвестный или неизвестные поднимались по лестнице.

«По ночам здесь бродит призрак. Заходит в палаты, наклоняется над койками и пристально смотрит…» – всплыло в памяти, и Марго, не сдержавшись, охнула, зажмурилась. Адель обнял ее, пытаясь успокоить, но она тряслась, как в лихорадке.

Все трое скучились возле стены, инстинктивно прижавшись друг к другу, не зная, что предпринять. Лучше всего, наверное, было бы вернуться обратно на лестницу, спуститься по ней и сбежать, выбравшись через подвальное окно, но они боялись пошевелиться, чтобы не быть обнаруженными.

Вдруг Костя дернул Аделя за руку.

– Смотри! – прошептал он ему на ухо. Марго, услышав, тоже подняла голову, открыла глаза, завертела головой.

По стене скользил луч. Тот, кто поднимался по лестнице, освещал себе путь при помощи фонаря – совсем как они несколько минут назад.

«Это не призраки! Привидениям не нужны фонари. Значит, там люди! Живые люди, как мы!»