Спустя полчаса мы втроем уже направлялись к роще за Орбдухом, минуя знакомые с детства разноцветные и совершенно безмолвные башенки. Маленькими дочери вообще считали, что во всем мире настоящий только их дом, а все остальные – бутафория.

– Как здесь здорово! – Мариэ всегда любила прогулки, свободу и возможность побаловаться. – Чем займемся? Может быть, попрактикуемся в атакующих приемах?

– Я бы предпочла вариант поваляться на травке и поразмышлять о перспективах.

Всякий раз так увлекательно было наблюдать за этим спором, поэтому я не спешил высказывать собственные предпочтения.

– Что там с перспективами? – Мариэ негодовала, поэтому, в нетерпении подпрыгивая, дважды обежала ближайшее дерево – стоять на месте у нее не получалось. – Мама же объясняла, что мы всегда должны быть самостоятельными и сильными, не принимать в расчет чужую волю, если не согласны с этим решением. Даже этого янтарноглазого, как его, отец…

– Соорджа, – припомнив рассказы Дины, сообразил я.

Так непривычно было вспомнить об отце давнего друга спустя столько лет. Впрочем, для него их не было.

– Да, этого, он же будет обязательно давить на нас, вынуждая поступить по-своему. Так что поступим просто – будем всех восхищать и принимать это как должное, не обещая ничего. И устраивать разные свидания, как мама и папа.

– То, о чем ты говоришь, называется эгоизм. Уж тебе точно придется всякий раз идти на свидание с другим, твоего характера никто не выдержит.

Об этой стороне вопроса мы дочерей еще не просветили. Дина не соглашалась озвучить «предназначенные» Знающими притязания Киена и Ригарда. А я прекрасно понимал, что эти двое не оставят другим шанса. Конечно, когда отойдут от шока при нашем сенсационном возвращении.

Свидания с разными кавалерами? Ну-ну… Размечтались мои малышки.

– Не спорьте, – отвлекая внимание дочерей, кивнул, указывая на испуганно замершего под укрытием ветвей невысокого кустика грызуна. – Вот вам и решение. Тания, ты испробуй свою силу, подчинив его кровь. Мариэ, а ты – полученные знания, и помоги пленнику отойти от неизбежного испуга и паралича.

В итоге уже я, устроившись на травке под лучами вечернего солнышка, с умилением наблюдал за старательно снующими вокруг девочками.

Тания, прикусив кончик языка от напряжения, проявляла чудеса упрямства и мурыжила несчастного зверя. Сила не совсем поддавалась ей – животное то беспомощно замирало, то неожиданным рывком срывалось с места, вынуждая обеих сестричек с хохотом кидаться в погоню. Впрочем, для меня на острове и такое применение собственного дара было недоступно.

Сложно было придумать более эффективную тренировку на быстроту реакции и ловкость. Как итог, обе мои девочки в перепачканной и покрытой травяными пятнами одежде, веселые и счастливые, забыв обо всех спорах, дружно бегали вокруг невезучей живности, немногим не вгоняя ее в столбняк.

Страдалец попадал в находчивые лапки Тании, а Мариэ вновь принималась носиться по округе в поисках, как она заявила, спасительных травок. Их аромат должен был заставить скованного магией крови очнуться. Не то чтобы я в это верил, но вдумчивая старшенькая больше всех нас знала о подобных вещах и неизменно поучала сестру.