– И вот, вуаля! У меня в руках эта тетрадь, – закончила свой рассказ Женя.
– И Фёдор Иванович тебе так просто отдал его? – с насмешливыми искорками в глазах спросила Наталья.
– Нет… Я услышала шаги и машинально сунула эту тетрадь в свою сумку. Я не собиралась, но это произошло совершенно случайно. Я испугалась, что Фёдор Иванович увидит, что я сделала со столом, и больше меня к себе не пустит. В общем, я быстренько задвинула ящик на место, а тетрадь – вот.
– Стащила, – подытожила Наталья.
– И ничего я не стащила. Никто об этом дневнике не знал и не узнал бы, если бы я на него случайно не наткнулась.
– Да вы, Евгения Георгиевна, у меня ещё и воровка, – засмеялся Тамерлан.
– Я подумала, почитаю, а потом незаметно верну на место, – оправдывалась Женя.
– И когда ты провернула свою аферу, дорогая моя профессорша? – улыбнулась Наталья.
– Давно… неделю назад где-то. Точнее, сразу после последнего убийства…
– И почему ты ничего мне не сказала? – спросил её Тамерлан.
– Да я забыла совсем про этот дневник. Новый год, праздники. У меня он из головы вылетел. А сегодня утром я полезла в сумку и увидела эту тетрадь. И села читать. Как раз перед ужином и дочитала…
– Вот народ, совершает преступление, разворовывает музей и тут же об этом забывает, – смеялся Павел.
Женя покраснела, опустив глаза в пол.
– Ладно-ладно. Так уж и быть, на этот раз не будем тебя арестовывать, – Тамерлан обнял Женю за плечи, и она спрятала смущенное лицо у него на плече.
– Послушай, Жень, – вдруг воскликнул Павел, которому в голову пришла интересная мысль. – А ту ленту, что ты оторвала, ты, случайно, не прихватила?
– Паша, ну что ты в самом деле, – взвилась Женя, вскидывая голову. – Думаешь, я клептоманка и тащу все, что плохо лежит?
Но Тамерлан вдруг посерьезнел, поняв, куда клонит Павел.
– А правда, Жень, что за лента была?
– Да обычная лента… Ну ладно, я её тоже в сумку сунула вместе с тетрадкой.
– Где она?
– У меня на столе.
– А ну-ка, тащи скорее, – скомандовал Тамерлан.
Женя возмущённо фыркнула, но пошла за лентой. Тамерлан и Павел внимательно её рассмотрели, повертели со всех сторон.
– Что скажешь, Паша?
– Я думаю, точно такая же, Тамерлан Ниязович. И ширина идентична, и выбитый этот орнамент.
– Да, Павел. Один в один.
Женя и Наталья вопросительно уставились на мужчин.
– Просветите нас, а то мы ничего не понимаем.
– Точно такие же ленты были обмотаны вокруг шеи каждой из жертв маньяка.
– Это что же получается? – спросила Наталья.
– А получается, что моя Евгения Георгиевна работает лучше моих следователей. Лента и дневник, найденные ею, наверняка каким-то образом связаны с нашим убийцей.
Тамерлан снова закурил, и Павел к нему присоединился.
– Ты давай, Женя, расскажи-ка подробно, что ты в этом дневнике вычитала.
– А давайте я лучше вам прочту. Почерк я уже разобрала, да там и немного читать. Всего несколько страниц.
Глава 14
…То ненависть пытается любить
Или любовь хотела б ненавидеть?
Минувшее я жажду возвратить,
Но, возвратив, боюсь его обидеть,
Боюсь его возвратом оскорбить.
Игорь Северянин
13 июня 1916 года
Ненавижу. Как же я её ненавижу. Ненависть переполняет меня так, что я задыхаюсь. Так и хочется влепить ей оплеуху, ударить по этим смеющимся губам так, чтобы они исказились болью. А глаза! С каким презрением, с каким превосходством она смотрит на меня. Так бы и выколола их, чтобы никогда они больше не видели белого света! Ненавижу ее!