— Ну, Серега, это — ерунда! — Бородатый Юрий легко перешел на «ты». — Подвал есть подвал! Я тебя в любой район города смогу провести. Толька! — Он обернулся к одному из своих соратников. — Дай-ка планы соседних домов!

Стол мгновенно завалили шуршащими кальками, и «алибабисты» дружно загалдели:

— Вот сюда залезть — раз плюнуть, окошко вечно открыто… Здесь подвал сухой, просто прогулка приятная… Вот тут надо через вентиляционный ход проползти, он — не толстый, пролезет… Здесь налево галерея сворачивает, нет проблем… Вот отсюда туда перебраться — и мы у цели!

— Все, — удовлетворенно констатировал Юрий, — маршрут разработали проще некуда. Пятилетний ребенок пройдет!

— Я все же покрупнее пятилетнего ребенка буду, — осторожно вставил реплику Сергей.

— Ничего, — отмахнулся бородатый, — ты тоже пройдешь!

— Но боюсь, что в планах ваших я там, на месте, не разберусь… Заплутаю я там один-то, — честно сказал Сергей.

— А кто сказал, что один? — Юрий посмотрел удивленно. — Я с тобой пойду!

— Ну, друг, — растрогался Сергей, — неудобно даже… У тебя своих дел хватает…

— Да брось ты, мне самому интересно, подвал все-таки! Значит, встречаемся в восемь вечера вот тут, наверху. — Он показал на плане.

Выйдя из тесного прокуренного помещения, Сергей вдохнул полной грудью, посмотрел на часы, понял, что на работу он все равно заскочить не успеет, а дома долго не задержится, потому что есть нечего и нужно только переодеться. Поэтому он позвонил по телефону тем самым друзьям Мадам Джакузи, которых приметил на похоронах, — симпатичной семейной паре, — и договорился зайти к ним.

Супруги Коноплевы встретили его очень приветливо и усадили пить чай, чему Сергей был рад, потому что не успел сегодня пообедать. Однако они выразили легкое недоумение по поводу прихода Сергея, потому что не могли взять в толк, чем они могут помочь следствию.

— Если убийца — маньяк, то мы-то тут при чем? — удивлялся Коноплев.

Это был крепкий, нестарый еще мужчина, в районе пятидесяти, полковник в отставке.

Коноплев приходился покойной Марианне Валериановне Ратищевой не другом, а. троюродным братом, но поскольку родство это слишком дальнее, то они считали себя просто старинными друзьями.

— В детстве часто общались, — вспоминал он, — а потом я долго служил в разных местах, как-то мы связь потеряли.., потом уже, как в отставку вышел, сюда вернулись, стали опять видеться.

— Скажите… — Сергей замялся, — а у нее всегда такой характер был.., строгий?

Потому что сотрудники такое про нее рассказывают, не похоже, чтобы все врали.

Коноплев рассмеялся.

— Да, Марианна — человек жесткий… была. Откровенно говоря, мы с ней не ссорились только потому, что нечасто встречались.., и потом, дел у нас общих не было.

Но очень меня ее смерть потрясла.., все-таки с детства знакомы были, и опять-таки, если бы от болезни там или несчастный случай, а тут — такая гадость! Не пожелал бы я никому такого… Это чтобы дети потом вспоминали, в каком виде их мать мертвой нашли…

— Но у Мадам.., то есть у Марианны Валериановны детей не было…

— Слава Богу… — хором согласились Коноплевы.