– Отъехать? Куда? – Настя впилась в меня взглядом.

– В Париж, – не стала я умалчивать правды. – Так решил Милевский.

– Па-риж, – по слогам повторила Денских и, рывком, поднявшись, заметила: – Да, так, наверное, будет правильно. Тем более, сейчас, когда он под арестом.

Меня будто ударили под дых.

– Что? – хрипло спросила я.

– Ты … не знаешь? – распахнула глаза Настя. – Его взяли под стражу, вроде бы утром, сразу как вышла газета со скандальной статьей.

Господи, как … как это возможно!

– Откуда тебе это известно? – ледяными пальцами я обхватила шею, запрещая себе паниковать.

– На похоронах Толстого мы помирились с братом, я теперь снова бываю в его особняке. Николя дружен с Вяземским, мы встретились вечером. Тот рассказал, что лично исполнял приказ государя, сопровождая в тюрьму князя.

Меня качнуло, Клер поддержала меня за локоть, а когда я растерянно посмотрела в её лицо, обняла меня. Я уткнулась в её плечо, находя в её поддержке утешение, собираясь с силами, с мыслями.

Спокойно! Чернышов будет ждать на вокзале, надо встретиться с ним и расспросить! И Белянин … Андрей Аркадьевич наверняка сможет помочь! У меня есть деньги, бриллианты, в конце концов! Я в состоянии оплатить лучшего адвоката!

– Спасибо за предложение выпить кофе, но мне пора, – услышала я тихий голос Насти.

– Подожди! – сама не понимая зачем, окрикнула её я.

Денских задержалась на верхней ступени лестницы. Пальцами впиваясь в резной брус на кованом ограждении, она с надеждой смотрела на меня.

– Я … не знаю, что сказать…  – я сглотнула ком в горле.

Она криво усмехнулась и, прежде чем стремительно сбежать с лестницы, ответила:

– Тогда молчи. Порой молчание говорит лучше самых громких слов, Маша.

Молчание…

Un, deux, trois, один, два и три. От алкогольного амбре мутило, пульс стучал в висках.   

Почему князь умолчал об аресте? И это «люблю…» Un, deux, trois, один, два и три. Я спокойна. Я не знаю всей ситуации, я не знаю всех мотивов императора. И арест этот, вполне вероятно, часть неизвестной мне политической игры! Игры… Да, обвинения нелепы. Но тем, кто стоит за убийством Дмитрия, доказательства не нужны. Слишком сильна стала оппозиция, слишком ослабла власть государя. И в этой связи князь Милевский – идеальная жертва, реверанс царизма в сторону демократии. Отдав племянника так называемому правосудию, император продемонстрирует недовольным свою справедливость.

И Алексея … казнят?

Холодный пот выступил на спине. Руки знакомо закололо, я зло рассмеялась. Чертово пламя! Вот и настал твой черед! От судьбы не уйдешь, не правда ли?! Ангел, смиренно принимая собственную смерть, скольких ты готов убить за него? Скольких сожжешь за Алёшу? Ты ведь знаешь ответ…

Всех.

Всех, кто встанет на твоем пути, Мария.

В нос ударил запах паленой плоти. Медленно выдохнув, я свела ладони за спиной и сцепила челюсти. Один, два и три. Я пьяна, и страхи мои – разлитый бурбон. Я смету осколки, вымою пол, и в голове моей станет чисто!

– Я не поеду в Париж, Клер, – хрипло сказала я мадам Дюбуа.

Слишком похож этот алкогольный бред на правду…