– Кидай, – закричал вдруг Утонченный – ну!

– Коренастый кинул.

Костер упорно не хотел разгораться. Покрытые льдом и остатками снега ветки, нарубленные гламурным мачете, шипели, дымились, но устойчиво гореть никак не хотели, несмотря на обильный полив жидкостью для розжига сверху и горящую горсть таблеток сухого спирта внизу.

Но индустрия товаров для выживания не зря ест свой хлеб. В конце концов химия победила сырость, и наспех собранные дрова соизволили изменить соотношение дым-огонь в пользу огня так, что уже можно было подумать о согреве промоченных ног и приготовлении еды.

Шокированные пилоты впали в ступор и в спасательной операции не участвовали. Пока Коренастый и Утонченный споро отлавливали и таскали тактитульный продвинутый скарб, осиротевшие летчики бездумно бродили вокруг завалившегося на бок, притопленного на треть в проломленном льду вертолета. Попытка опоить их чем-то спиртным в целях успокоения ни к чему не приводила – мычали и отрицательно мотали головами.

– Это медведь, медведь виноват, – Коренастый тряс одного из летчиков за плечи, впрочем, без какого-то явного результата, – Мы отловим и шкуру с него спустим, я не я буду!

– Да не выжил медведь, – Утонченный нашел что-то сухое в одном из рюкзаков и споро переодевался, презрев стеснение прямо на снегу, – смотри, полынью какую разворотило, в таком взрыве это невозможно.

– Водолазов надо вызвать, – Коренастый, несмотря на одежду, промокшую до пояса, вооружившись мачете, остервенело заготавливал дрова, – такой трофей я не упущу, ты только вспомни…

Когда все более-менее ценное из вертолета было спасено, выбрали все что было более-менее сухое и чуть не насильно усадили в теплую кучу пилотов у плачущего костра. Приладили над огнем котелок со снегом. Отдельно сложили все стреляющее. Сели ждать помощи.

– Разрешите у костерка погреться? – Кузнец и дед, не торопясь, вышли к импровизированному охотничьему биваку. Дед при этом катил за собой пулемет, – Ваше?

– О, наше, наше! – Коренастый искренне обрадовался любимой игрушке, – А мы медведя завалили. В озере. Надо бы шкуру снять. Возьметесь?

– Дык, – только и смог крякнуть дед в ответ и дальше начал выражаться совсем уж не понятно, – от пулемета так самогоном прет, что сами сейчас и снимите.

– Кстати, – оживился Утонченный, – а успокоительно-согревающего нет у вас, случайно. Чай у нас все никак не закипит. Самогон тоже пойдет.

– Так чего ж нет? Есть, – дед ловко вытащил из рюкзака нержавеющий термос и налил в крышку дымящийся напиток.

Не чувствующий подвоха Утонченный, не принюхиваясь, разом отхлебнул на полкружки обжигающей жидкости, выкатил глаза из орбит, покраснел, сдерживая себя от того, чтобы не выплюнуть содержимое в костер.

– А ты думал, здесь меды распивают, гы-гы-гы? – Коренастый заржал, веселясь борьбе товарища с расплавленным свинцом во рту.

Кузнец и дед после этой фразы как-то многозначительно переглянулись.

– Вы что здесь пьете-то? – прохрипел Утонченный.

– Дык это, пулеметовку, – сдерживая улыбку, ответил дед, – только что родившийся коктейль.