Остервеневшие от внезапной потери любимой игрушки стрелки кляли медведя, пилотов, погоду, вертолет и загонщиков, обещая всех поменять местами и спустить шкуры. В конце концов решили, что во всем виноват именно медведь, и шкуру спустить именно с него будет особенно приятно.

Учитывая, что в это время медведь время даром не терял, занявшись фигурным катанием, решили время не тянуть и покончить с ним как можно скорее. Каждый из общей кучи вытащил себе по винтовке, патронов было предостаточно, но все почему-то были уверены, что много и не понадобится.

Возможно, если бы могли, элитные стволы скривили бы свои холеные стальные лица в презрительной гримасе. Пьяная пальба сквозь начинающуюся пургу по убегающему среди зимнего редколесья медведю. Фу! Есть ли надежда, что это сон? Снег противопоказан инкрустациям и резьбе. Где пробковые шлемы, зной, глаженые шорты, паланкин и континентальный завтрак? Где неизменный стек? Где слуга Жозе, наконец? Как были северными папуасами, так и останутся, сколько бы элитного алкоголя они сегодня в себя не залили. Вот пьяная охота со слона – совсем другое дело.

Пока оружие что-то там о себе думало, чьи-то толстые, не очень ловкие пальцы уже настырно пихали в избалованные регулярным уходом механизмы соответствующие калибру патроны.

После непродолжительной инструкции пилоты, предварительно отключив переговорные устройства, материли и стрелков, и почему-то медведя, решив, что именно он во всем виноват, медленно по широкой, постепенно сужающейся дуге, не забывая про удобства охотников, повели вертолет к хорошо заметной на открытом пространстве мишени.

Стрелять не торопились, деваться было некуда, и все с интересом смотрели, чем с упорством обреченного занимается медведь.

– Ты посмотри только, агония какая интересная, – Коренастый даже опустил винтовку, – никогда такого не видел.

– Да наплюй ты на агонию, – под действием адреналина и охотничьего азарта всю утонченность как рукой сняло, – только не торопись, подлетим поближе и залпом.

Именно в этот момент медведь справился с непокорным льдом и ускользнул в ледяную глубину, унося на себе вожделенную шкуру.

Лица вытянулись даже у породистых винтовок.

Стрелять было не в кого, и незадачливые охотники растерянно смотрели друг на друга, но неловкая пауза затянулась ненадолго.

– Не хочет по-хорошему, – Коренастый уже копался в ящике со снастями для рыбалки, – Будем со шкурой сегодня, точно тебе говорю.

Необходимое быстро нашлось, и хозяин ящика споро сматывал изолентой вместе несколько кусков снастей, потом, подумав, примотал еще два куска. Получился увесистый пук прямоугольных брусков, перемотанный синей изолентой, с торчащим из него жестким шнуром.

– Длинноват, ждать слишком долго, – Коренастый, используя кусачки, заботливо упакованные в ящике со снастями, сократил время горения более чем на две трети. Там же нашлась и зажигалка. Шнур зажгли и завороженно, глядя, как веселый дымок быстро поедает тело шнура, загипнотизировано застыли.

Пилоты, не видя ни обстановки на льду, ни того, что происходит в салоне, медленно спускались все ниже и ниже, не понимая, почему стрелки медлят с финальным залпом.